— У нас с женой есть сын… — наконец заговорил он, подавшись вперед и крепко сцепив пальцы. — Единственный оставшийся в живых. Мы потеряли трех сыновей, но этот выжил. Сейчас ему двадцать три года… Как видите, уже взрослый, давно бы пора заняться делом. Но он не оправдал наших ожиданий.
Со столика, стоявшего у кресла, мисс Силвер взяла свою сумку для рукоделия и вынула недовязанный нежно-розовый детский жилетик.
— В каком смысле, мистер Моттингли? — спросила она, немного помолчав.
— Он слишком еще легкомыслен. Я, мисс Силвер, человек религиозный. И Джимми воспитывал соответствующим образом, но, повторяю, он нас разочаровал. Нет, не подумайте, что Джимми не в меру баловали. Мы с женой понимаем, что долг — превыше всего. Очень часто нам хотелось закрыть глаза на его шалости и дурные привычки. Ведь он у нас единственный, но всякий раз мы не уступали искушению, мы укреплялись духом ради его же блага… — мистер Моттингли умолк, обессилев.
— А что же произошло теперь, мистер Моттингли? — мягко спросила мисс Силвер.
— Джимми предъявлено обвинение, ему приписывают то, чего он не совершал. Поверьте, мисс Силвер, я не из тех, кто стал бы покрывать своего сына. Господу нашему ведомо, у Джимми есть немало грехов, за кои следует отвечать. Я не говорю, что их нет. Он связался с этой девушкой, что уже само по себе плохо. Но если у меня спросят, верю ли я тому, что он отправился в Хэйзлдон-Хиис, чтобы убить ее, я отвечу — не верю! И если бы вы знали Джимми, вы бы тоже не поверили.
Теперь мисс Силвер вспомнила, откуда ей известно имя Моттингли, и вся история всплыла в ее памяти. Она, конечно, вспомнила бы раньше, не будь она так озабочена делами Глэдис. Джимми Моттингли… его обвиняют в убийстве, совершенном в Хэйзлдон-Хиис. А это его отец…
Лицо мисс Силвер стало еще более внимательным и сосредоточенным.
— Минутку, мисс Силвер! Прежде чем что-либо ответить, прочтите это письмо, очень вас прошу. И тогда поймете, почему я здесь, — сказал мистер Моттингли, протягивая плотный конверт.
Как только мисс Силвер развернула письмо, на нее нахлынули воспоминания. Как давно она не видела почерк мисс Твислдон! Письмо вернуло ее в то время, когда они виделись в последний раз.
— Я хорошо помню мисс Твислдон, — сказала мисс Силвер, взглянув на своего посетителя. — В высшей степени достойная женщина, на мнение которой можно положиться.
Эта довольно необычная характеристика поразила мистера Моттингли, ибо была абсолютно точной.
— Да, вы правы. Она именно такова, — согласился он. — Не хотите ли прочитать, что она пишет?
Мисс Силвер углубилась в письмо.

Дорогие мистер и миссис Моттингли!
Я пишу без промедления, ибо не верю ни единому слову…
Я, разумеется, говорю о Джимми. Я хочу сказать, что не могу поверить, чтобы он так обошелся с этой девушкой.
Конечно, я ее помню. Воплощение наглости и настырности.
Мне она никогда не нравилась, и я не считаю нужным кривить душой, хотя ее и убили. Я абсолютно уверена, что Джимми не имеет никакого отношения к ее смерти. Как Вы помните, он был одним из моих учеников в воскресной школе. Я прекрасно знала всех своих питомцев, а если чего-то не знала, то разве что каких-то мелочей. У Джимми были свои недостатки. Вам и без меня это известно. Однако никто не заставит меня поверить в то, что он способен поднять руку на женщину и тем более ее убить. Это просто невозможно. Позвольте дать Вам один совет: настоятельно рекомендую обратиться к мисс Силвер (Монтэгю Меншинс, 15, Вест-Лихэм-стрит). Вы, конечно, помните ту историю с «отравленными гусеницами», с которой я тоже была некоторым образом связана. Именно мисс Силвер раскрыла этот отвратительный заговор и спасла ни в чем не повинных людей от ужасного обвинения. Я никогда не забуду ее поддержку и утешение, в которых я так тогда нуждалась. Наведайтесь к ней! Если хотите, покажите ей мое письмо. Она недавно передала мне очень добрую весточку через Ридлейсов, которых Вы, наверное, помните. Они встретили ее в Мидлэндс, она гостила там у племянницы.
Искренне Ваша,
Кэйт Твислдон.
— Я прекрасно помню мисс Твислдон, — сказала мисс Силвер, возвращая письмо, — и готова всецело ей доверять. Если, конечно, она не изменилась. Я помню ее как человека весьма здравомыслящего.
— Я знаю ее двадцать лет и, поверьте, не устаю изумляться ее чутью и острому уму. Она умела держать в узде этих непосед — мальчишек в воскресной школе. Нам ее очень не хватает — я говорю про нашу церковную общину.
А теперь разрешите мне рассказать о том, что произошло в Хэйзлдон-Хиис… Джимми отправился в Хэйзлдоп в субботу. У него была назначена встреча с этой девушкой. Но выехал слишком поздно. Видите ли, как раз, когда Джимми собирался уходить, его задержала моя жена. Дело в том, что к ней пришла ее старинная добрая приятельница, которая знала Джимми еще мальчиком. Она давно живет в другом месте и теперь ненадолго приехала по делам, и моя жена хотела, чтобы она увидела, каким стал Джимми. Так что, когда Джимми выехал, была уже половина седьмого.
По его словам, он миновал Хэйзлдон и проехал к Хэйзлдон-Хиис. Остановив машину, он вернулся назад, к можжевеловым кустам, росшим у дороги. Там была назначена встреча. Какое-то время он ходил взад-вперед и наконец решил, что эта мисс, вероятно, ушла, не дождавшись.
Но потом подумал, что это не в ее стиле. Что верно, то верно. Более настойчивой молодой особы мне встречать не приходилось. Я не говорю, будто это оправдывает Джимми, но надо сказать, что она получила то, на что сама напрашивалась.
Мисс Силвер пристально посмотрела на него.
— Мистер Моттингли, — спросила она, — неужто вы оправдываете убийство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78