Я подергал за дверную ручку. Как и следовало ожидать, дверь оказалась запертой.
— Смит! — позвал я. — Смит!
Но никто не откликался.
Я снова закричал, и крик мой разбудил древнее эхо, дремлющее в комнатах, коридорах и на лестницах здания. Но бесполезно: из комнаты Смита не доносилось ни звука. Остальные помещения вокруг, по-видимому, пустовали, а мой друг, мой лучший друг лежал за дверью без чувств, одурманенный наркотиком!
Все расплывалось перед моими глазами. Объятый смятением, я, спотыкаясь, направился в нижний коридор. Перед дверью своей комнаты я остановился. Внезапно новая догадка осенила меня. Путаница коридоров сбивала меня с толку, и потому я упустил из виду одно обстоятельство: комната Смита тоже находилась в восточной башне, причем прямо над моей!
— О Боже! — прошептал я, вспомнив о человеке на крыше. — Его убили!
Я ввалился в свою спальню и ухватился за спинку кровати, чтобы не упасть, ибо ноги мои подкашивались. Как мне следует поступить? Я ничуть не сомневался: мы стали жертвами коварного замысла, и смертоносный Си Фан наконец отомстил Найланду Смиту за все.
Мысли мои путались: физическая и нервная усталость почти полностью обессилили меня. Пожалуй, я не смог бы больше сопротивляться действию наркотика, когда бы внимание мое не привлекло поскрипывание лестничных ступенек. Сознание приближающейся угрозы придало мне новые силы.
Кто-то крадучись спускался с верхней площадки и направлялся к моей комнате! Слуги желтого доктора разделались с Найландом Смитом и теперь осторожно — ступенька за ступенькой — подбирались все ближе, дабы разделаться со мной!
Я вытащил из саквояжа браунинг, намереваясь оказать слугам страшного китайца достойный прием. Я жаждал отомстить за своего друга, который — вне всяких сомнений! — лежал сейчас в верхней комнате мертвый. Я прикрыл дверь и встал у стены рядом с ней. Крадущиеся шаги все приближались и приближались… Вот уже таинственное существо миновало поворот коридора…
Похоже, увидев мою дверь, оно остановилось. Белый луч света просочился сквозь щель и осветил противоположную стену. Через несколько мгновений луч исчез. Комната погрузилась во мрак.
Судорожно сжимая браунинг, я ждал, напряженно прислушиваясь. Но ничто не нарушало тишины. Я не сводил глаз с той точки, где предположительно могла появиться голова полуночного гостя. В течение этих нескольких секунд ужасающей неизвестности я практически не дышал.
Дверь начала потихоньку открываться: медленно, медленно, почти незаметно для глаза. Я держал пистолет направленным в пространство прямо перед собой и продолжал пристально вглядываться в смутно видневшуюся щель. Думаю, я действовал точно так же, как стали бы действовать в подобной ситуации девяносто девять человек из ста. Никто по-прежнему не появлялся.
Затем голос, прозвучавший, казалось, откуда-то из-под пола, резко воскликнул:
— Боже, да это Петри!
Я мгновенно глянул вниз… и с трудом различил на полу прямо у себя под ногами очертания человеческой головы.
— Смит! — прошептал я.
Найланд Смит — ибо это оказался именно он! — поднялся с пола и вошел в комнату.
— Слава Богу, дружище, с вами все в порядке, — сказал он. — Но если уж вы подстерегаете за дверью человека, который тайно крадется в вашу комнату, не рассчитывайте, что он войдет, выпрямившись в полный рост. Я запросто мог пристрелить вас с пола, но, к счастью, даже в темноте я узнал ваши арабские шлепанцы!
Сердце мое бешено колотилось в груди.
— Я думал вы одурманены… убиты. В портвейн был подмешан наркотик.
— Уже догадался! — резко сказал Смит. — Несмотря на прекрасные уроки доктора Фу Манчи, я остаюсь по-детски доверчивым. Сей портвейн сорок пятого я не отведал вовсе не из-за возникших у меня подозрений.
— Но, послушайте, я ведь видел, как вы выпили вино!
— Вынужден вас разочаровать, Петри. Вам прекрасно известно, что после длительного пребывания в Бирме состояние моей печени не позволяет мне наслаждаться портвейнами. В настоящее время моя порция вина сорок пятого года пребывает среди мха в вазоне с тюльпанами, который, если вы помните, украшал обеденный стол! Не желая показаться невежливым, с помощью нехитрого трюка я выпил за ваше здоровье и будущее счастье бокал кларета!
— Смит, во имя всего святого, что здесь происходит! Какой-то человек вылезал из окна вашей спальни!
— Это был я.
— Что?! — ошеломленно воскликнул я. — Вы? Но что все это значит? Карамани…
— Именно за нее я и боюсь сейчас. Мы не должны терять ни секунды.
Он решительно направился к двери.
— Нужно во что бы то ни стало предупредить сэра Лайонела! — воскликнул я.
— Это невозможно! — отрезал Смит.
— Что вы имеете в виду?
— Сэра Лайонела нет в его спальне.
ГЛАВА XXXVI
ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Теперь мы шли по коридору. Смит освещал дорогу карманным фонариком. В голове у меня немного прояснилось, но я чувствовал себя слабым как ребенок.
— Вы выглядите просто ужасно, старина, — сказал Смит. — Впрочем, ничего удивительного. Удивительно то, что вы сейчас не лежите без чувств или вовсе мертвый после отравленного вина. Когда я услышал доносящийся из вашей спальни шорох, мне и в голову не пришло, что это можете быть вы.
— Смит, — заметил я, — в доме тихо как в могиле.
— Вы, я и Карамани — единственные обитатели восточного крыла. Об этом позаботился Гомопуло.
— Так он?..
— Он член Си Фана, слуга доктора Фу Манчи — да, вне всяких сомнений! Сэру Лайонелу, как всегда, не везет в выборе слуг. Я виню во всем собственную глупость, Петри, и уповаю единственно на то, что озарение пришло ко мне не слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67