— укоризненно спросил Фрост.
— Я? Но ведь это ты здесь профессионал, и тебе положено думать о таких вещах. Я всего лишь… как это по-английски?
— Способный любитель, — улыбнулся капитан.
— Вот именно, — тряхнула головой Вероника. — Правда с ударением на слове способный.
— Не старайся, — ответил Фрост. — Все равно я тебе не поверю. Но знаешь, сейчас мне уже на это плевать.
— О чем ты говоришь?
— Если я не найду Марлен Штауденбрук раньше, чем это сделает полиция, значит я потеряю ее навсегда. А у нее есть информация, которая очень важна для меня.
— Так вот какой была твоя тайная миссия. Фрост раздраженно махнул рукой.
— Оставь ты эту шпионскую ерунду, я говорю серьезно.
— Ну хорошо, — сказала Вероника, принимая из рук капитана зажженную сигарету и глубоко затягиваясь, — но кто же ты все-таки такой?
Разговаривая, они шли через лесопосадку, двигаясь параллельно изрытому ямами и усеянному буграми шоссе.
Фрост пожал плечами.
— Просто обыкновенный человек с одним глазом, который хочет заработать себе на хлеб с маслом.
— Я тебе не верю.
— И не надо, — рассмеялся капитан.
— И как ты думаешь, скоро полиция начнет нас преследовать?
— Наверное, да. Правда, пока мы еще не являемся для них целью номер один. Ведь мы, кажется, никого не убили, просто помяли двух-трех ребят, вот и все.
— А ты за свою жизнь многих убил?
Фрост остановился, его ноги в шестидесятипятидолларовых ботинках растерлись и болели.
— Да — ответил он. — Главным образом я убивал женщин.
Говоря эти слова, он думал о Марлен Штауденбрук. Словно прочтя его мысли, Вероника спросила, отводя глаза:
— Неужели эта твоя террористка такая бешеная собака, что…
— Вот именно, — с хмурым видом сказал капитан. — Ладно, теперь я уже могу сказать тебе, в чем заключается моя работа. Хотя думаю, что ты и так это знаешь. Короче, меня наняли по контракту, чтобы я вывез эту девицу из Европы. В своей голове она держит информацию, которая очень нужна кое-кому в Вашингтоне. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что Марлен Штауденбрук является одной из самых известных в мире террористок, и полиция всех европейских стран мечтает заполучить ее в свои руки. Кроме того, и ее дружки по организации охотятся за ней. В общем, такая карусель, что голова кругом идет. А вдобавок, эта красотка — прирожденный хладнокровный убийца. Таких я еще не встречал. Ну, может только ты тут с ней сравнишься…
Становилось все холоднее, и они стояли, зябко поеживаясь, за полосой деревьев недалеко от шоссе. У них было такое ощущение, что они заблудились во время лесной прогулки. Девушка придвинулась ближе к Фросту и положила голову ему на плечо.
— Я замерзла.
— Надо было захватить с собой свитер. Ладно, возьми мой пиджак.
Капитан стянул его с плеч и набросил на Веронику. Тут же он почувствовал, как холод охватывает тело.
— А ты всегда такой… — начала девушка и умолкла.
— Какой?
Ее ладонь прикоснулась к его лицу.
— Ты сильный, ты уверен в себе, и это мне в тебе правится. Но не только это. Есть еще кое-что более важное. В общем, если вдруг с нами что-то случится… я хочу, чтобы ты помнил — ты мне очень нравишься.
Фрост почувствовал, как его желудок сжало спазмом. У пего появилось зловещее предчувствие, что произнесенные Вероникой слова означают нечто большее, чем просто реакцию испуганной девушки на их сложное положение. Qua сказала это так, словно знала: что-то должно произойти, причем очень скоро.
— А что с нами может случиться?
— Не знаю… Я просто так выразилась.
— Выразилась? Очень хорошо. Ну, ладно, я запомню, что нравлюсь тебе. Если, конечно, буду еще в состоянии что-либо помнить.
— Ну… никто не знает, что его ждет в будущем. И я только…
— Почему ты решила идти со мной? Вероника сделала шаг назад; она опустила голову, глядя в землю.
— Я уже объяснила — ты мне нравишься.
— Ты мне тоже нравишься, но тут ведь дело не в этом. Ты вот называла меня тайным агентом, а как насчет тебя? На кого ты работаешь?
Девушка резко встряхнула головой, отбрасывая волосы со лба, и посмотрела ему в глаза.
— Я тебе уже говорила, я студентка…
— Нет, милая. Сразу заметно, что ты не любишь и не умеешь лгать. Ну, скажи мне правду. По крайней мере, скажи что-нибудь, что можно истолковать двояко. Тогда ты и не соврешь, и не проговоришься.
— Я не понимаю тебя, Хэнк.
— Многие люди меня не понимают, — с хмурым видом произнес Фрост и закурил другую сигарету; потом достал еще одну, растянул и дал девушке, — Возьми и успокойся.
Вероника взяла ее, глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри.
— Но кто-то все-таки понимает, — тихо сказала она. — Ты очень любил какую-то женщину, я почувствовала это, когда мы были в постели. Она умерла, да?
Фрост прислонился спиной к стволу дерева, пытаясь разглядеть в сгущающейся темноте носки своих шестидесятипятидолларовых ботинок. Его голос звучал глухо, когда он ответил:
— Думаю, да. Вот почему мне нужна была Марлен Штауденбрук. Возможно, она знает это наверняка.
— Как ее звали?
— Бесс. Она погибла от взрыва бомбы, которую террористы подложили в лондонском универмаге. За минуту до этого я подарил ей обручальное кольцо. Она пошла в туалет, и тут сработала бомба. Ее тело так и не обнаружили, но взрыв был такой силы, что людей просто поразрывало в клочья, так что это еще ни о чем не говорит. До сих пор еще не найдены тела нескольких человек.
— Мне очень жаль, Хэнк, — мягко сказала Вероника.
— Жаль тебя и жаль ее. Наверное, она была счастлива, когда любила тебя?
— О чем ты говоришь?
— Да все о том же. Ты мне нравиться и это очень приятное чувство. Я представляю, как это было бы здорово — любить тебя и знать, что ты тоже любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50