Многие это связывают с публикацией "Правдой" одиозного материала из итальянской газеты "Реппублика", в котором говорилось о вашем визите в США.
- Переводчики сравнили текст - русский вариант с итальянским - и пришли к выводу, что та статья скорее всего сначала была написана по-русски, а уж затем переведена на итальянский язык. Ее автор когда-то проходил практику в Москве и был лично знаком с редактором "Правды" Афанасьевым. Здесь возможны разные варианты. Но, как бы там ни было, я никогда не поверю, что Афанасьев - этот стопроцентный конъюнктурщик, который боится собственной тени,- сам принял такое решение. И чтобы печатать такую бессовестную ложь, нужно было заручиться железной поддержкой в Кремле. На пленуме ЦК я сказал Афанасьеву примерно следующее: если вести разговор по-мужски, то нужно было бы...Но ведь вы упадете, и тут на полу будет валяться нечто, и на это нечто будут смотреть члены ЦК...Я вас презираю...
Я повернулся и ушел. Иногда пожалеешь, что времена дуэлей прошли.
Из беседы Бориса Ельцина с избирателями в Раменках. Вопрос: "Не думаете ли вы, что "Правде" пора сменить название"? Ответ: "Я думаю, что надо сменить всех тех, кто занимается инсинуациями, в том числе и в Политбюро ЦК", - заявил Б. Ельцин.
Рига - Москва - Рига.
Ноябрь 1989 года.
Это интервью было пророческим: Ельцин еще в ноябре 1989 года предсказал августовский переворот, когда сказал: "У нас остался небогатый выбор: или радикальные мирные перемены, или - чрезвычайное положение с диктатурой и железной рукой." Или: "В средствах массовой информации все чаще и чаще звучат призывы к порядку, твердой руке, диктатуре, которая могла бы унять реформаторов и на неопределенное время снести "леса перестройки". Это что случайность? Уже было несколько попыток подвести страну к чрезвычайному положению".
И 19 августа 1991 года на улицы Москвы действительно выкатились бронетанковые колоны ГКЧП...И демократы, которые в России всегда опаздывали или оказывались заложниками террора, на сей раз это предвидели и были к готовы к бескомпромиссному противостоянию. А главное, их лидер - Борис Ельцин - не дрогнул и знал, куда вести народ и как его защищать...
МЕМУАРЫ ЕЛЬЦИНА - МИМО...
Из дневника.
22 февраля 1990 года. Сенсация! Вчера Саша Блинов (редактор газеты "СМ") с заговорщицким видом достал из своей сумки объемную папку с рукописью...мемуаров Ельцина. Латвийский "Детский фонд" вроде бы уже заключил с БНЕ договор об издании его книги в Риге и этот фонд (кстати, возглавляемый моим коллегой фотокором Юрием Житлухиным) попросил Блинова написать к мемуарам предисловие. Как же получилось, что рукопись, прошла мимо меня? Но поразмыслив, я успокоился и упрекнул себя за безынициативность: ведь я недавно был в Москве и почему-то ничего не узнал о готовящемся литературным проекте БНЕ.
25 февраля 1990 года. Позавчера я позвонил домой БНЕ, трубку сняла Наина Иосифовна. Сказала, что Борис Николаевич с Сухановым уехали в Свердловск. И дала мне рабочий номер телефона ЛЕСа. В тот же день, дабы не терять время, я снова позвонил на квартиру Ельцина и позвал к телефону Таню - дочь Бориса Николаевича, с которой у нас сложились достаточно ровные заочные отношения. Последнее интервью с БНЕ состоялось не без ее помощи: когда я позвонил из Одессы, она помогла мне сконтактироваться с отцом. И все же, сначала тон ее был весьма сдержан...
Однако когда я рассказал ей, о чем идет речь (а речь шла об издании мемуаров БНЕ), она несколько "оттаяла". Я ей сказал, примерно, следующее: что есть в Свердловске издательство "Лига", в котором печатается моя книга, и это издательство может быстро и хорошо издать книгу Бориса Николаевича. Таня непосредственно поинтересовалась - нужно ли за это БНЕ издательству платить деньги? Я ее успокоил, заверив, что все как раз наоборот издательство хозрасчетное и само заплатит автору хорошие деньги. Мол, книга может стоить 5 рублей, а при тираже в 100-200 тысяч экземпляров образуется неплохая сумма...Но все будет зависеть от процента, на который согласится БНЕ...Татьяна, несколько удивленная, сказала, что какой-то разговор о публикации его мемуаров уже шел. И что, если бы отцу сделали официальное предложение...Я так и не узнал, передала ли она наш разговор БНЕ или нет, а спрашивать об этом Бориса Николаевича было неудобно...
8 марта 1990 года. 2 марта я позвонил в Москву Льву Суханову. Дело было вечером, по московскому - 20.30. Когда я назвался, он повторил мое имя, и я в трубке услышал чей-то голос, с котором Суханов переговаривался. Секундой позже я узнал, что это был БНЕ, который взял трубку и сразу же мне попенял насчет нашего интервью "42 вопроса Борису Ельцину" - дескать, оно в Москве принесло ему массу хлопот. Однако тон, с каким говорил Борис Николаевич, не свидетельствовал, что эти хлопоты для него были непреодолимы и неприятны, наоборот - добавляют жизни и энергии...И еще он мне шутливо попенял, примерно, в таком ключе: мол, я готов лечь под поезд лишь бы сделать какую-то сенсацию...Я про себя подумал, что тут мы с ним одинаковы. Борис Николаевич тоже готов выкинуть любой номер, лишь бы волны от него пошли по всей великой Руси... В свою очередь я тоже "пожаловался", что это интервью мне также принесло свои хлопоты: в редакцию с жалобой обратились один из Микоянов и Бакатин - ни тому и ни другому не понравилось та часть беседы, где речь шла о них.
Затем разговор зашел о его мемуарах, и БНЕ упрекнул меня - почему, мол, я дал маху и не проявил сам инициативы? Я удивился, возразив, что мне и в голову не могло придти, что сначала он будет публиковать свои мемуары не в Союзе, а за рубежом, как это предусматривал договор с зарубежным издательством, о чем я прочитал в одной из газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61