Окурок запрыгал по асфальту, рассыпая оранжевые искры. — Не может он вонять, — авторитетно продолжал пассажир с видом человека, имеющего большой опыт в такого рода делах, — он же еще свеженький.
— Да они, животные, наверное, с самого рождения смердят, — зло откликнулся водитель. Голос у него срывался, и было непонятно, отчего это происходит: от возбуждения или от обыкновенного страха. — Порода такая, блин.
С заднего сиденья вдруг раздался сдавленный стон. Водитель даже не успел испугаться, как вдруг из темноты позади него протянулись две окровавленных руки и схватили его за горло. Хватка была совсем слабой, но водитель хрипло заорал от страха и неожиданности и, бросив руль, попытался оторвать от своей шеи эти страшные руки. Машина устремилась к бордюру, с грохотом ударилась о него и снова отскочила на середину своей полосы. Ее неудержимо, с нарастающей скоростью понесло на полосу встречного движения — обезумевший водитель продолжал изо всех сил давить на газ.
Пассажир подхватил руль левой рукой и выровнял движение машины. Правая ладонь сомкнулась на лежавшем на коленях электрошокере, но тут же выпустила его — используй он его сейчас, у него на руках оказалось бы не одно, а сразу два бесчувственных тела. Поэтому он перегнулся через спинку сиденья и начал наносить удары кулаком по страшному, залитому черной кровью лицу, целясь в висок. Позиция была неудобной, к тому же сильно мешала запрокинутая голова водителя, который, сообразив наконец, на каком свете находится, убрал ногу с педали газа и так резко ударил по тормозам, что машину занесло и развернуло поперек дороги.
Человек на заднем сиденье не стал терять времени. Он был избит до полусмерти и плохо соображал, но это был профессионал. Одним движением распахнул дверцу, вывалился на дорогу и пустился наутек.
— Вот сука, — раздосадованно сказал пассажир с переднего сиденья и бросился в погоню.
Все еще кашляющий и судорожно хватающий воздух широко открытым ртом водитель устремился за ними. Первый приступ леденящего мистического ужаса прошел, уступив место стыду, ярости и — совсем немного — тягостному недоумению: то, что сейчас происходило на этой пустынной улице, было вовсе не воскрешением остывшего трупа, а результатом небрежной работы в сочетании с удивительно крепким черепом «клиента». Водитель, часто видевший, как легко и безропотно умирали люди на телеэкране, но сам впервые принимавший участие в подобной потехе, мимоходом подивился тому, как крепко, оказывается, жизнь цепляется за бренное человеческое тело, и решил для себя, что в следующий раз — если, конечно, его не повяжут прямо сегодня, повезет «клиента» к месту захоронения по частям.
У него мелькнула соблазнительная идея: свернуть в сторону и бежать, куда глаза глядят, но он тут же отогнал эту заманчивую мысль — поступи он подобным образом, и даже не дни, а часы его будут сочтены. Он был не настолько глуп, чтобы собственноручно подписывать себе смертный приговор.
«Клиента» нужно было догнать во что бы то ни стало.
Беглец свернул с освещенной улицы в черное жерло арки, надеясь, видимо, оторваться от преследователей в темноте. В другое время у него был бы шанс — во дворе действительно было темно, как в угольной шахте, только серебрились далеко вверху под лучами луны кроны деревьев, до половины срезанные глухой черной тенью пятиэтажки, в которой не горело ни одно окно, — но не теперь, когда в голове шумело, а ноги заплетались от потери крови. Он зацепился носком ботинка за выступающий из асфальта край канализационного люка и плашмя упал на дорогу, больно ударившись коленями и локтями. Он уперся ладонями в шершавый пыльный асфальт, ощутив пальцами левой руки податливый цилиндрик брошенного кем-то окурка, и мучительно приподнялся, подтягивая под себя правую ногу. В ушах шумело так сильно, что он не слышал топота настигавших его убийц, и понял, что проиграл, только когда на затылок обрушился тяжелый ботинок. Слепящая вспышка боли пришла одновременно с хрустом сломанного носа, потом он почувствовал на горле ледяное скользящее прикосновение остро отточенного лезвия, и в следующее мгновение боль кончилась.
— Готов? — хрипло, с одышкой спросил подбежавший сзади водитель. В руке у него была длинная отвертка.
— Готов, не готов, а добавить для верности надо, — почти спокойно сказал его товарищ, тщательно вытирая нож об одежду убитого. — Вот сюда давай, в шею.
— Может, ну его на хрен? — с сомнением спросил водитель. — Я же вижу, что он готов.
— Когда в машину его грузил, ты то же самое видел, — непреклонно сказал человек с ножом. — И не надейся, что чистеньким отсюда уйдешь. Давай, бей, я посмотрю. Ну?!
Водитель вздохнул и неохотно присел над трупом, занося отвертку над собой двумя руками, как меч-кладенец. Он неуверенно покосился на своего приятеля, несколько раз примерился и с размаху вонзил отвертку в шею уже начавшего остывать человека. Раздался отвратительный плотный хруст, когда отвертка сломала шейные позвонки. Водитель издал неприятный горловой звук и отскочил от трупа, оставив отвертку в ране и зажимая рот ладонью левой руки.
— Это другое дело, — сказал его попутчик. — Линяем отсюда по-быстрому.
— Погоди, — справившись с приступом тошноты, пробормотал водитель, — нам же велели...
— Мне наплевать, что они нам велели, — жестко сказал второй, убирая нож в карман. — Что ты теперь, будешь этого жмура на себе таскать? Пусть валяется. Чем не убийство с целью ограбления? Какая разница, здесь его найдут или за городом?
Они торопливо вышли из подворотни и уселись в машину, все еще стоявшую поперек дороги прямо на белой разделительной полосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120