Я думал, что вода зальет огонь, но к небу взметнулось кроваво-красное яростное пламя, и волос исчез, оставив после себя только острый запах.Я жадно втягивал воздух.– Что, в аиды, это было?– Ундина, – ответила Дел. – Она хотела заполучить тебя, для этого ей нужно было тебя утопить. Только так она могла тебя удержать.– Зачем меня удерживать?Дел пожала плечами.– Одинокой женщине всегда чего-то не хватает… ей нужен мужчина.Кашель приглушил мой вопль ужаса. Я вымок и замерз. Если я немедленно собой не займусь, я окончательно окоченею.– Эта… штука… хотела затащить меня к себе?– По легенде ундины всегда женщины. Если ундина сможет зачать от обычного мужчины, то овладеет бессмертной человеческой душой, – Дел пожала плечами. – Думаю, она хотела получить душу.Я уставился на нее больными глазами.– Мне бы твое спокойствие.– Но я-то ей не нужна.Я попытался сесть, но не смог.– Сначала локи, теперь это. Значит таков весь ваш Север? Переполненный отчаявшимися духами женского рода?Дел расхохоталась, потом спохватилась, попыталась сдержаться, но веселье в глазах осталось.– Слушай, – мягко сказала она, – я разожгу костер, а ты раздевайся и залезай под одеяло. Я лягу с тобой.– Ты хотя бы человек, – прохрипел я. – Аиды, ненавижу эту страну.Радовало одно: снег прекратился. 33 День шел за днем. Погода ненадолго улучшалась, потом становилась еще хуже. Гончие от нас не отставали.Они всегда были где-то рядом, скользя меж деревьев. Свисток держал их на расстоянии, но преследование они не прекращали и заставляли нас нервничать. Гончие гнали нас на Север и пока наши маршруты совпадали, но кто мог сказать, что они сделают когда мы свернем?Дел сидела на снегу, заботливо ухаживая за тонкими лепестками пламени. Костер никак не разгорался, огонь не мог справиться с ветром, снегом и влажным деревом. Я старательно изображал щит, прикрывая огонь большим одеялом, хотя давно понял, что все усилия тщетны.– Аиды, – проворчал я, – как я от всего этого устал! Чем бы я не пожертвовал за несколько минут в тепле!Дел согнулась над дрожащими лепестками.– И чем бы ты пожертвовал? – заинтересовалась она.– Бородой? – с надеждой предложил я.Дел прикрыла огонь ладонями и удостоила меня насмешливого взгляда.– Сколько раз тебе объяснять? Тебе же лучше оставаться с бородой. Твоему гнедому зимняя шерсть пошла только на пользу.– Он лошадь, Дел, а я человек. И я предпочитаю гладкую кожу жесткой шкуре, особенно на лице.Она тихо засмеялась и кивнула.– За последнее время ты совсем оброс. Временами мне кажется, что я путешествую с медведем.Мне это тоже приходило в голову. Кантеада дали нам одеяла, чтобы заворачиваться в них ночью, но забравшись далеко на Север мы стали использовать их как плащи, защищаясь от усиливающегося мороза. Я давно не стриг волосы и не брился. На лице выделялись только три светлых пятна: нос и глаза. И по-прежнему не зарастали шрамы песчаного тигра. Все остальное было покрыто волосами, шерстью и кожаной одеждой.У Дел, конечно, бороды не было и ей приходилось тяжелее. Она заворачивалась в одеяла по глаза. Чтобы развести костер, ей пришлось снять их, и от резких порывов ветра щеки быстро покраснели, а из глаз покатились слезы.– Сколько еще идти? – спросил я.Она, нахмурившись, посмотрела на Север. Листва с деревьев давно опала, на ветках лежал снег. Буря началась прошлой ночью и конца ей не предвиделось.Дел вздохнула, чуть пожав плечами.– При хорошей погоде неделю. В снег может быть две.– Слишком долго, – отметил я.Она сгорбилась над огнем.– Знаю, Тигр, знаю.– А они не дадут тебе отсрочку? Я хочу сказать, из-за этого снега…– я не закончил. Дел качала головой.– Вряд ли, – сказала она. – Года более чем достаточно. Они скажут, что я тянула, пока не стало слишком поздно.– Но ты торопилась как могла, баска. Неужели они не примут это во внимание?Ледяные крупинки били ее по лицу, застревали в волосах.– Не думаю, Тигр. Если я опоздаю, значит опоздаю.Ветер переменил направление. Я вместе с одеялом тоже переместился, прикрывая место костра, чтобы Дел могла возродить огонь к жизни.– И сколько, ты думаешь, это будет продолжаться?Она пробормотала что-то на Северном, наверное выругала погасший огонь, и поднялась с колен.– Я не знаю! – рявкнула она. – Ты думаешь, я все должна знать? – она закрыла лицо руками. – Боги, боги, что же со мной происходит? Почему я злюсь на весь мир?– Ты устала, – объяснил я, – устала и совсем измучилась, – я проложил дорогу через снег, проклиная тяжесть ледяной крупы, и укутал Дел в одеяло.– Когда ты приехала на Юг, ты все время беспокоилась о Джамайле. А теперь еще хуже: время, Аджани, вока, гончие… даже плохая погода. Чего же ты ожидала?Ярость пропала так же неожиданно, как и появилась. Передо мной сидела просто уставшая женщина.– Я не знаю, чего я ожидала. Сначала я была просто счастлива вернуться домой, а теперь… появились другие заботы. И ты пристаешь с расспросами, что я буду делать, когда суд закончится.– Отлично.– Если они позволят мне жить.– Об этом и вопрос не стоит, – я пробрался через снежные завалы к жеребцу, привязанному к дереву. Жеребец повернулся крупом к ветру и низко опустил голову. Я сгреб с его спины снежную перину и из серого он снова стал гнедым.– В конце концов твоим поручителем будет Песчаный Тигр.– Тигр… берегись!Я тут же отпрыгнул, одновременно потянувшись за мечом, но зверь был уже на мне. Я почувствовал как челюсти сжимают левое запястье, пытаясь прокусить толстую одежду. В ноздри ударил мускусный запах и я услышал низкое рычание. Пойманный врасплох – я себя за это выругал – я упал на одно колено, а челюсти давили все сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119