Мужчина и женщина поддерживали друг друга, и Ленину почудились горящие глаза и совершенно белые лица.
Он развел руками, как будто хотел обнять Альдаира и Галлену, и выговорил:
– Товагищи, но позвольте!..
– Вла-а-адимир Ильич! – утробно взвыл кто-то. – Владимир Ильич, отойдите, онии-и-и!.. Пригнитесь, вниз, вниз, Владимир Ильич!..
Афанасьев, который уже схватил чернильницу и перо, увидел, что прямо к нему, к Галлене, к Альдаиру, бегут люди в черной коже, на ходу расстегивая кобуры пистолетов. Ленин попятился, задел Афанасьева плечом. Женя потерянно улыбнулся и вдруг на полном автопилоте вынул из кармана сотовый телефон с фотокамерой. Ленин развернулся и, вдруг молниеносно выкинув вперед руку, выхватил из рук Афанасьева сотовый и швырнул его оземь. Афанасьев видел, как сверкнули глаза и зубы вождя… Телефон разлетелся вдребезги. За фигурой Ленина возник Колян Ковалев, Афанасьев вскинул на него глаза, но тут же загремели выстрелы. Стреляли на поражение и, что самое существенное – стреляли по ним. Кто-то надсадно кричал на одной ноте:
– Прекратить контрреволюцию!
Как будто распахнули окна – порыв ветра смахнул со столов президиума многочисленные листки, записки, сцена глухо задрожала под ногами, – и в следующую секунду Афанасьев, поняв, ЧТО начинает происходить, бросился к Альдаиру и Галлене. С другой стороны к ним устремился Колян. Облик дионов помутнел, у основания их ног замелькали неяркие вспышки искр, разрастаясь в целые снопы света… Ноги Альдаира вдруг потеряли отчетливость контуров, став чем-то вроде двух хоботков короткого, компактного смерча. Хоботки неистово вращались, поднимаясь все выше, забираясь вверх по телу диона… Афанасьев прыгнул к Альдаиру – и тут же увидел, как один из чекистов, щуря глаз, спускает курок.
В упор – в него, в Афанасьева.
Как будто сразу отрезало все звуки отступавшего, мутнеющего зала. Делегаты остолбенело встали, с суеверным ужасом глядя на то, как разросшаяся на полсцены воронка смерча, по краям оплывающая мутно-зеленым с проскакивающими длинными малахитово-болотными искрами, скрывает собой висящий над президиумом кумачовый лозунг «Вся власть Советам!»
– Владимир Ильич!!!!
…И последнее, что услышали остолбеневшие делегаты съезда – это вспорхнувший над сценой, рассыпавшийся лепестками отзвуков и истаявший выкрик. Выкрик, полный искреннего коммунистического негодования, возмущения происками проклятой буржуазии:
– Агхибезобгазие, товагищи!

ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой Женя смотрит сон, Владимир Ильич признается в своем антипролетарском происхождении, а Лориер строит козни


1

Когда пуля, пущенная одним из чекистов, крепко залепила сердце Жени Афанасьева, он начал падать на сцену, уже начинающую закручиваться в спирали, словно не мертвое дерево было под ногами, а живая, ироничная, игривая вода, вбирающая Женю в себя. Он не успел даже почувствовать боли. Было только всё то же блаженно долгое состояние полета, трескучие линии перед глазами, словно от косо оборвавшейся старинной кинопленки… Наверно, это и называется смерть, подумал он, проваливаясь в бездну сквозь сцену Коммунистического университета имени товарища Свердлова. Наверно, прямиком в ад.
Странный, страшный, забавный сон – видение, сузившееся до кинематографической ясности, – вошел в голову Жени, и гремучая смесь времен, событий, персоналий, будучи переведенной в гастрономический эквивалент, вызвала бы чудовищное несварение желудка даже у самого железобетонного обжоры и чревоугодника.
Итак…
КОШМАР ЖЕНИ АФАНАСЬЕВА, ПРИВИДИВШИЙСЯ ЕМУ СРАЗУ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН РАЗБИЛ ПРИНАДЛЕЖАЩИЙ ЕВГЕНИЮ МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН СО ВСТРОЕННОЙ ФОТОКАМЕРОЙ, А РАБОТНИК ЧК ВЫСТРЕЛИЛ ЖЕНЕ В СЕРДЦЕ
Действующие лица, физиономии и просто хари кошмара НЕ вымышлены.
Женя Афанасьев, почему-то в черном длинном одеянии, с фальшивым пантомимическим выражением на лице, стоит посреди огромной студии в светящимся кругу и визгливым голоском говорит:
– В нашем эфире игра «Са-а-а-мое слабое звено»! Представляем участников команды!
Бежит луч света, выхватывая – одно за другим – знакомые до боли лица. Разлетаются тени, свет стекает к ногам игроков, и каждый из них коротко представляется:
– Иосиф, Гэнералиссимус Савэтского Союза! Люблю аккуратность и чистоту. В особенности чистоту партыйных рядов.
– Лео-нид… мням-мням… Хенеральный секретарь… Союза Советских… хде моя бумажка?.. Сосисиских республик.
– Владимий, пгедседатель Совнагкома! Непгеменно хочу выиггать, непгеменно!
– Другой Владимир, однозначно! Председатель ЛДПР! А игра эта куплена, однозначно! Вы посмотрите на этого коррупционера! Следующий, за мной который будет!.. Всю страну разворовал, а теперь сюда приперся!.. Подонок! Подлец!
– Борис! Первый, понимаешь, президент России. Думаю, шта-а-а-а… игра будет, ну-у-у… такая!
– Иоанн Васильевич, царь и великий князь всея Руси.
ЛЕНИН. А это, батеньки, что за недобитый бугжуазный элемент, котогый агхипгедательски пгокгался в наши гяды?! Типичный оппогтунист!
ИОАНН. Ты что же это, черт ледащий, на государя напраслину возводишь? Ах ты, клоп заморский!
ВЕДУЩИЙ (почему-то гнусавя). Господа и товарищи игроки! Не будем ссориться до игры. Вам еще предстоит выяснить, кто из вас САМОЕ СЛАБОЕ звено!
СТАЛИН. Это харощая игра. (Закуривает в студии трубку, несмотря на умоляющие взгляды ведущего.)
ВЕДУЩИЙ: Итак, начнем нашу игру. Первый раунд длится две минуты, и он начинается прямо сейчас. Иосиф, назовите столицу Гондураса.
СТАЛИН, Я полагаю, щьто это – Колыма.
ВЕДУЩИЙ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110