Как попала на корабль?
– Я пришла… Я пришла нынче ночью. Спряталась в одной из шлюпок под парусиной, но только… Только в конце концов пришлось оттуда вылезать. Корабль кренило в одну сторону, шлюпку – в другую. Я думала: вот-вот помру… – Она страдальчески сглотнула, открыла глаза и быстро закрыла снова. Немногочисленные веснушки резко выступали на ее скулах. Что-то в чертах этого лица, в изящной определенности лицевых костей вызвало в горле у Рэдерле внезапный спазм. Девушка, глотнув ртом ветер, продолжала: – Вчера вечером я искала, где бы переночевать, и вдруг услышала, как вы разговариваете у складов. Ну, и я просто… Просто пошла за вами следом на корабль, потому что вы отправляетесь как раз туда, куда мне надо.
– Кто ты? – прошептала Рэдерле.
– Тристан Хедская.
Рэдерле села на пятки. Краткое и мучительное воспоминание: лицо Моргона, видимое как никогда отчетливо, наложилось на лицо Тристан, и Рэдерле вновь ощутила спазм. Тристан поглядела на нее со странной задумчивостью, затем быстро отвернула лицо, поплотнее закутавшись в свой простой бесформенный плащ. Корабль накренился, она простонала и произнесла сквозь стиснутые зубы:
– Думаю, мне предстоит умереть. Я слышала, что говорила земленаследница Моргол. Ты угнала корабль; ты никому ничего не сказала. Я слышала, как ночью матросы беседовали о том, как стражи вынудили их идти на север и что… что лучше без проволочек сделать вид, будто им и самим туда хочется попасть, чем воспротивиться и стать посмешищем Обитаемого Мира. Затем они заговорили о Высшем, и голоса зазвучали тише; я не могла разобрать.
– Тристан…
– Если меня высадят на берег, я пойду пешком. Ты сама сказала, что готова идти пешком. Я слышала, как Элиард кричал во сне, когда ему снился Моргон; и я вынуждена была его будить. Однажды ночью он сказал… Однажды ночью он увидел во сне лицо Моргона и не мог… Не мог его узнать. Тогда он захотел отправиться к горе Эрленстар, но была страшная зима, самая скверная на Хеде за семьдесят лет, как сказал старый Окленд; и его убедили подождать.
– Он не смог бы одолеть перевал.
– Вот это и сказал ему Грим Окленд. Элиард все равно рвался в путь. Но Мастер Кеннон пообещал, что весной они пойдут вместе. И вот настала весна… – Ее голос умолк; с мгновение она сидела совершенно тихо, глядя на свои руки. – Настала весна, и Моргон умер. И я постоянно видела в глазах Элиарда, чем бы он ни занимался, один вопрос: «Почему?» Вот я и собралась к горе Эрленстар, чтобы выяснить это.
Рэдерле вздохнула. Солнце прорвалось наконец сквозь туманы и через перекрестье снастей обволокло палубу паутиной света. Тристан от его теплого прикосновения стала казаться не такой восковой, она даже немного выпрямилась и перестала дрожать. Она добавила:
– Ты не можешь сказать ничего, что заставило бы меня изменить решение.
– Не я, а Бри Корбетт.
– Тебя и Лиру он взял.
– Меня он знает, а спорить со стражами Моргол – дело трудное. Но он может упереться по поводу хедской земленаследницы, особенно если учесть, что ни одна душа не знает, где ты. Он может развернуть корабль и повести его прямехонько в Кэйтнард.
– Я написала Элиарду записку. Да и стражи не позволят корабельщику повернуть.
– Не в открытом море, где нам не найти никого другого, кто повел бы корабль.
Тристан со страданием поглядела на раскачивающуюся рядом шлюпку.
– Я могу опять спрятаться. Меня никто не видел.
– Нет. Подожди. – Рэдерле помолчала и подумала. – Моя каюта. Можешь посидеть там. Я принесу тебе поесть.
Тристан отвернулась.
– Вряд ли мне скоро захочется есть.
– Идти можешь?
Тристан с усилием кивнула. Рэдерле помогла ей подняться на ноги, быстро оглядев палубу, и повела ее по ступенькам в свою маленькую каюту. Она дала Тристан немного вина и, когда та упала на койку при внезапном толчке корабля, накрыла ее плащом. Гостья лежала вся обмякшая, и было почти незаметно, как она дышит, да и саму ее было почти не видно, но, закрывая дверь, Рэдерле услышала ее голос, гулкий, точно из могилы: «Спасибо…»
Лиру, закутанную в необъятный темный плащ, Рэдерле нашла на корме; Лира наблюдала, как всходит солнце, и, когда Рэдерле присоединилась к ней, приветствовала ее искренней лучезарной улыбкой.
Рэдерле сказала вполголоса, чтобы не услышал кормчий:
– У нас осложнение.
– Бри?
– Нет. Тристан Хедская.
Лира с недоверием воззрилась на собеседницу. Затем молча выслушала объяснения Рэдерле и нахмурила брови.
Бросив стремительный взгляд на каюту Рэдерле, как если бы она могла разглядеть сквозь стены неподвижный холмик на койке, Лира уверенно сказала:
– Мы не можем ее взять.
– Знаю.
– Народ Хеда уже достаточно настрадался за время отсутствия Моргона; она хедская земленаследница и должна быть… А сколько ей лет?
– Наверное, тринадцать. Она оставила дома записку. – Рэдерле потерла глаза пальцами.
– Если мы вернемся, – сказала Лира, – то, скорее всего, столкнемся нос к носу с кораблем Моргол. Но Тристан нужно доставить обратно на Хед. Ты ей это уже говорила?
– Нет. Я решила сперва подумать. Бри сказал, нам придется заходить за припасами. Можно будет поискать торговый корабль, который заберет ее.
– А она согласится?
– Сейчас она не в том состоянии, чтобы спорить. Она никогда в жизни не покидала Хед; сомневаюсь, имеет ли она понятие, где находится гора Эрленстар. Вероятно, она вообще никогда не видела гор. Но у нее… Упрямства у нее не меньше, чем у Моргона. Если нам удастся снять ее с одного корабля и перенести на другой, пока у нее морская болезнь, то она может ни о чем и не догадаться, пока не окажется у родного крыльца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63