как кадра для армии военного времени. Не следует допускать лишних ртов ни в военное, ни тем более в мирное время. В этом отношении нами были показаны те меры, кои приходилось начальнику австро-венгерского генерального штаба принимать, чтобы изыскивать людей для новых формировании, и приведены его соображения об увеличении бюджетной численности армии. Равным образом оглашены возражения венгерского премьера Тиссы о нецелесообразности увеличения штатного состава роты да 5 человек в мирное время. Все это говорит о том, что современная организация армии должна быть очень и очень хорошо продумана, подсчитана, ибо она «стоит „чертовских денег“, как все мы знаем, к нашему несчастью».
Одновременно встает вопрос о соотношении между армией и флотом., что проходило красной нитью в спорах о военном бюджете Австро-Венгрии, что было и в Германии, и в России, и в иных государствах перед мировой войной, что не потеряло значения и ныне.
Нельзя не отдать должного в правоте рассуждений начальнику австро-венгерского генерального штаба, указывавшему на чрезмерную трату денег на морской флот в то время, когда участь государства в войне должна решиться на суше. Мы не повторяем здесь всех доводов Конрада, ибо подробно их приводили выше. В современных условиях, с появлением еще и воздушного флота, нужно очень осторожно, взвесив все задачи, кои придется решать оружием, подойти к правильному соотношению основных элементов вооруженных сил, необходимо верно для будущего уловить соотношение между «патентатами», коих в петровские времена было два, а ныне мы учитываем пока что уже три. Если сравнивать стоимость этих «патентатов», то «к нашему несчастью» морской особо стоит «чертовских денег», а поэтому развитие его должно строго отвечать необходимости выполнения тех задач) кои могут выпасть на его долю. Роскоши допускать нельзя…
«Война не является внезапно, – говорит Клаузевиц, – подготовка ее не может быть делом мгновения». Война стоит денег, подготовка к ней не может быть осуществлена без сильного напряжения экономической силы государства в короткий срок. В этих видах все военные планы, те или иные программы рассчитываются в своем выполнении на годы, и в военный
бюджет вносится лишь часть общего плана военного строительства. На сколько лет может быть последний растянут – это скажет только одно правительство, в полном объеме учитывающее вероятность возникновения войны через тот или иной промежуток времени.
На этом кончаем с общими основами военного бюджета и переходим к порядку его разработки и утверждения.
Выше было указано, что утверждение бюджета и рассмотрение его составляло прерогативы представительных учреждений государства и верховной власти. Конечно, так было не в одной Австро-Венгрии.
Ныне двух мнений об этом быть не может, в особенности при провозглашенном всюду принципе, что войну ведет государство в целом.
«Численность вооруженных сил, которые необходимо держать в мирное время или мобилизовать для войны, определяется политикой, за которую несет ответственность имперское правительство или правительство соответствующей самоуправляющейся колонии». Так ныне об этом четко говорит английский полевой устав. Справедливость этого положения доказывать не требуется, ибо это понятно без нас всякому «аксиоматику».
Нами было указано, что военный бюджет есть «финансовое выражение военного плана». Придавать военному плану «финансовое выражение» составляло во всех армиях обязанность военного министерства, а в Австро-Венгрии даже трех военных министерств. На них же падала защита военных бюджетов перед представительными учреждениями, как органов, ответственных за это по конституции.
Однако, во всех армиях в составлении военного бюджета генеральный штаб претендовал на первенствующую роль, вступая в горячие бои на этом фронте с военным министерством. Мы видели эти схватки в австро-венгерской армии, слышали горячие речи Конрада в защиту «своих» больших и иных программ, его просьбы об отставке и иные решительные шаги. Перед нами прошли просьбы Конрада о допуске его к защите бюджета, в изъятие из конституционных правил, если не с решающих» голосом, то, по крайней мере, на правах эксперта, наравне с начальником морского отдела. Вспомним, что начальник генерального штаба, добившись приказания Франца-Иосифа совету министров выслушать программу Конрада, выступил с ней на этом совете. Одним словом, генеральный штаб доказывал необходимость своего самого близкого участия в составлении, обсуждении и защите военного бюджета. Как мы знаем, в Германии военный бюджет также составлялся и проводился военным министром, и начальник генерального штаба не всегда успевал в проведении своих предложений по военному строительству. Всем известна судьба доклада Людендорфа 1912 года о создании трех новых корпусов. Военный министр, как сообщает нам канцлер Бетманн, нашел возможным отказаться от предлагаемой начальником генерального штаба меры, и указанных трех корпусов потом не хватило под Марией.
В каждой армии можно было наблюдать бои за военный бюджет не только в правительственных органах, но прежде всего внутри военного ведомства. Всюду генеральный штаб выступал со «своей» программой военного строительства, даже придавая ей цифровое выражение – как мы это видели на примере австро-венгерского генерального штаба.
Отрицать какое-либо участие генерального штаба в составлении военного бюджета, конечно, нельзя и даже немыслимо. «Мозг армии» и должен оставаться таковым. Все основные предложения по военному плану не только могут, но и должны делаться генеральным штабом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145