— О, да, вера, это как в Библии, которую вы все так любите цитировать. У нас тоже кое-кто может вспомнить оттуда пару строк.— Я надеюсь, вы вспомните заповедь «возлюби ближнего своего».— Скорее слова «око за око, зуб за зуб».Стэнтингтон встал.— Василий, — произнес он, — есть только один способ убедить вас, что я говорю правду. Я прошу вас следовать за мной.Карбенко схватил свою ковбойскую шляпу и вслед за Стэнтингтоном вышел из комнаты. Они доехали на лифте до цокольного этажа, затем пересели в другой лифт, доставивший их на уровень ниже, и, наконец, третий лифт опустил их еще глубже под землю.— Америка все же удивительная страна, — заметил Карбенко.— Что так? — спросил Стэнтингтон.— Вы, американцы, не можете жить без усовершенствований. На лифте всегда можно было ездить вверх и вниз, от подвала и до чердака. Теперь все не так. Я бывал в ваших гостиницах, чтобы перейти там с этажа на этаж, нужно сначала подняться на пятьдесят этажей вверх, а затем уже спуститься вниз. Вы знаете, что в Международном торговом центре в Нью-Йорке вам придется три раза пересесть с лифта на лифт, чтобы доехать от верха до вестибюля? Надо полагать, у вас в университетах инженерам преподают особый предмет: творческий подход к дизайну лифтов.Стэнтингтон, не видящий в этом ничего смешного, вывел Карбенко из лифта в коридор.— Вы — первый русский, попавший сюда, — сказал директор ЦРУ.— Насколько вам об этом известно, — сухо проговорил русский агент.— Да, это верно.Стэнтингтон вел русского резидента по длинному лабиринту прямых коридоров. На стальных дверях, встречавшихся им, были не таблички с названиями отделов, а номера.За дверью под номером 136 они обнаружили лысого человека, который сидел за столом, закрыв лицо руками. Когда адмирал Стэнтингтон вошел, человек взглянул на него, скривился от отвращения и вновь спрятал лицо в ладони.— Я адмирал Стэнтингтон, — сказал директор.— Я знаю, — не поднимая головы, произнес человек.— Вы — Нортон, главный библиотекарь?— Да.— Я ищу досье.— Желаю успеха, — сказал Нортон и махнул рукой по направлению к двери в дальнем конце комнаты.Стэнтингтон посмотрел на человека, который так и не поднял глаза, затем на Карбенко и пожал плечами.Они подошли к указанной двери, и Стэнтингтон отворил ее. Она вела в комнату двенадцать футов высотой, размером почти что с городскую площадь. Вдоль стен от пола и до потолка шли ряды библиотечных шкафов, и группа таких же шкафов стояла в центре помещения.Но сейчас эта комната выглядела так, как будто компания необычайно зловредных домовых трудилась здесь не меньше сотни лет. Все картотечные ящички были открыты. Бумаги, разбросанные вокруг, кое-где покрывали пол слоем в пять футов толщиной. Повсюду валялись папки и скомканные или разорванные документы.Стэнтингтон ступил в комнату. Он оттолкнул клочки бумаги, которые стайкой собрались вокруг его ног, как осенние листья после порыва ветра.— Нортон! — заорал он.Худой лысый человек подошел к нему.— Да, сэр?— Что здесь происходит?— Может быть, вы мне это объясните, — произнес со злостью Нортон.— Я сыт по горло вашей грубостью! — закричал Стэнтингтон. — Что здесь стряслось?— А вы не понимаете, адмирал? Это же часть вашей новой политики открытых дверей. Припоминаете? Вы собирались продемонстрировать, как открыто и честно работает нынешнее ЦРУ, и объявили, что намерены соблюдать новый закон о свободе информации. Вы пригласили сюда всех желающих. Они посыпались мне на голову, как саранча, и все с этим вашим заявлением в руках. Вот они-то все и разворотили.— И вы не пытались их остановить?— Я пытался, — сказал Нортон. — Я позвонил в юридический отдел, но там мне сказали, что без разрешения суда ничего нельзя сделать.— Так почему же вы не получили разрешение?— Я попросил сделать это юристов. Они стали тянуть соломинку, чтобы выяснить, кому идти в суд.— Это почему еще?— Они сказали, что всякому, кто этим займется, вы можете оторвать яйца. Или отдадите его под суд.— Хорошо, хорошо. И кому выпало идти? — спросил Стэнтингтон.— Никому. Все соломинки оказались короткими.— И что же вы собираетесь делать? — осведомился Стэнтингтон. — Кстати, сколько вы здесь уже работаете?— С тех пор, как образовали ЦРУ, сразу после второй мировой войны, — ответил Нортон. — А сейчас я собираюсь дождаться мусорщиков и выкинуть весь этот хлам. А затем я собираюсь подмести пол последний раз, а затем я собираюсь уволиться, а затем я собираюсь послать в задницу все ваше ЦРУ, политику открытых дверей и закон о свободе информации. Надеюсь, у меня хватит на это мужества. Теперь все?— Не совсем. Мне нужно досье, — сказал Стэнтингтон.— Скажите мне, какое, и я попрошу мусорщиков приберечь его для вас.И Нортон, постанывая, вернулся к своему столу.— Свобода информации, — тихо произнес Карбенко. — Не могу поверить, что вы это сделали. Вы знаете, как мы в России охраняем нашу секретную информацию?— Могу себе представить.— Не уверен, что можете хотя бы представить, — возразил русский шпион. — Мы держим ее всю в одном здании, которое окружено высокой и толстой каменной стеной. Стена сама по себе тоже окружена забором, по которому пущено высокое напряжение. Если вы подойдете к забору и каким-то образом ток вас не убьет, тогда вас застрелят. Если вы преодолеете забор, вас разорвут на куски свирепые псы, если, конечно, к тому времени опять же не застрелят. Вы будете застрелены, если коснетесь стены, и если переберетесь через нее, и если подойдете близко к зданию. Если же вам удастся проникнуть внутрь, вас сначала подвергнут пыткам, а затем уже расстреляют. Чтобы воздать вам по заслугам, убьют и вашу родню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38