» Ничего не понимаю! Ты говоришь, в кухне, на пол
у? Черт его знает… Кошмар какой-то!
Я изорвал странные стихи в клочья и в скверном настроении сел обедать.
Ц Чего ты такой задумчивый? Ц спросила жена.
Ц Хотел бы я ей черный ло… Фу-ты черт!! Ничего, милая. Устал я.
За десертом Ц в передней позвонили и вызвали меня… В дверях стоял швейц
ар и таинственно манил меня пальцем.
Ц Что такое?
Ц Тсс… Письмо вам! Велено сказать, что от одной барышни… Что оне очень, мо
л, на вас надеются и что вы их ожидания удовлетворите!..
Швейцар дружелюбно подмигнул мне и хихикнул в кулак.
В недоумении я взял письмо и осмотрел его. Оно пахло духами, было запечата
но розовым сургучом, а когда я, пожав плечами, распечатал его, там оказалас
ь бумажка, на которой было написано:

Хотел бы я ей черный локон…

Все от первой до последней строчки.
В бешенстве изорвал я письмо в клочья и бросил на пол. Из-за моей спины выд
винулась жена и в зловещем молчании подобрала несколько обрывков письм
а.
Ц От кого это?
Ц Брось! Это так… глупости. Один очень надоедливый человек.
Ц Да? А что это тут написано?.. Гм… «Целовать»… «каждое утро»… «черты… лок
он…» Негодяй!
В лицо мне полетели клочки письма. Было не особенно больно, но обидно.
Так как обед был испорчен, то я оделся и, печальный, пошел побродить по ули
цам. На углу я заметил около себя мальчишку, который вертелся у моих ног, п
ытаясь всунуть в карман пальто чтото беленькое, сложенное в комочек. Я да
л ему тумака и, заскрежетав зубами, убежал.
На душе было тоскливо. Потолкавшись по шумным улицам, я вернулся домой и н
а пороге парадных дверей столкнулся с нянькой, которая возвращалась с че
тырехлетним Володей из кинематографа.
Ц Папочка! Ц радостно закричал Володя. Ц Меня дядя держал на руках! Нез
накомый… дал шоколадку… бумажечку дал… Передай, говорит, папе. Я, папочка,
шоколадку съел, а бумажечку тебе принес.
Ц Я тебя высеку, Ц злобно закричал я, вырывая из его рук бумажку со знако
мыми словами: «Хотел бы я ей черный локон»… Ц ты у меня будешь знать!..
Жена встретила меня пренебрежительно и с презрением, но все-таки сочла н
ужным сообщить:
Ц Был один господин здесь без тебя. Очень извинялся за беспокойство, что
принес рукопись на дом. Он оставил ее тебе для прочтения. Наговорил мне ма
ссу комплиментов (вот это настоящий человек, умеющий ценить то, что други
е не ценят, меняя это то Ц на продажных тварей) и просил замолвить словечк
о за его стихи. Помоему, что ж, стихи как стихи… Ах! Когда он читал о локонах,
то так смотрел на меня…
Я пожал плечами и пошел в кабинет. На столе лежало знакомое мне желание ав
тора целовать чьи-то власы. Это желание я обнаружил и в ящике с сигарами, к
оторый стоял на этажерке. Затем это желание было обнаружено внутри холо
дной курицы, которую с обеда осудили служить нам ужином. Как это желание т
уда попало Ц кухарка толком объяснить не могла.
Желание чесать чьи-то волосы было усмотрено мной и тогда, когда я откинул
одеяло с целью лечь спать. Я поправил подушку. Из нее выпало то же желание.

Утром после бессонной ночи я встал и, взявши вычищенные кухаркой ботинки
, пытался натянуть их на ноги, но не мог, так как в каждом лежало по идиотско
му желанию целовать чьи-то власы.
Я вышел в кабинет и, севши за стол, написал издателю письмо с просьбой об о
свобождении меня от редакторских обязанностей.
Письмо пришлось переписывать, так как, сворачивая его, я заметил на оборо
те знакомый почерк:

Хотел бы я ей черный локон…



Ложь

Трудно понять китайцев и женщин.
Я знал китайцев, которые два-три года терпеливо просиживали над кусочко
м слоновой кости величиной с орех. Из этого бесформенного куска китаец с
помощью целой армии крохотных ножичков и пилочек вырезывал корабль Ц ч
удо хитроумия и терпения: корабль имел все снасти, паруса, нес на себе соот
ветствующее количество команды, причем каждый из матросов был величино
й с маковое зерно, а канаты были так тонки, что даже не отбрасывали тени, Ц
и все это было ни к чему… Не говоря уже о том, что на таком судне нельзя было
сделать самой незначительной поездки, Ц сам корабль был настолько хруп
ок и непрочен, что одно легкое нажатие ладони уничтожало сатанинский тру
д глупого китайца.
Женская ложь часто напоминает мне китайский корабль величиной с орех Ц
масса терпения, хитрости Ц и все это совершенно бесцельно, безрезультат
но, все гибнет от простого прикосновения.

Чтение пьесы было назначено в 12 часов ночи.
Я приехал немного раньше и, куря сигару, убивал ленивое время в болтовне с
хозяином дома адвокатом Лязговым.
Вскоре после меня в кабинет, где мы сидели, влетела розовая, оживленная же
на Лязгова, которую час тому назад я мельком видел в театре сидящей рядом
с нашей общей знакомой Таней Черножуковой.
Ц Что же это, Ц весело вскричала жена Лязгова. Ц Около двенадцати, а пуб
лики еще нет?!
Ц Подойдут, Ц сказал Лязгов. Ц Откуда ты, Симочка?
Ц Я… была на катке, что на Бассейной, с сестрой Тарского.
Медленно, осторожно повернулся я в кресле и посмотрел в лицо Серафимы Пе
тровны.
Зачем она солгала? Что это значит?
Я задумался.
Зачем она солгала? Трудно предположить, что здесь был замешан любовник…
В театре она все время сидела с Таней Черножуковой и из театра, судя по вре
мени, прямо поехала домой. Значит, она хотела скрыть или свое пребывание в
театре, или встречу с Таней Черножуковой.
Тут же я вспомнил, что Лязгов раза два-три при мне просил жену реже встреч
аться с Черножуковой, которая, по его словам, была глупой, напыщенной дуро
й и имела на жену дурное влияние…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52