– Дорогой Вильсон,– восхитилась Мэри,– я мечтала только о вас...
– Я торговал оружием,– не останавливался Вильсон,– я продавал индейцам спирт, библии и молитвенники, в семнадцать лег я был самым юным проповедником одной секты, индейцы меня уважали и почитали, а так как у одного моего конкурента, тоже проповедника одной секты, дела с торговлей, особенно с продажей спирта и виски, шли лучше, чем у меня, я приказал снять с него скальп...
– Потрясающе, Вильсон...
– Потом я поменял массу профессий, убил в драках пять человек...
– Убить пять человек! Дорогой мой! – Мэри была вне себя от восторга.– Ну какой же вы милый...
– Я ограбил два банка и наконец, дорогая Мэри,– сказал нежно Вильсон,– сделался совладельцем банкового концерна Вильсон энд компани и владельцем такой прекрасной дамы, как вы, мисс Мэри Овей, владетельница ренты 2000000 долларов... Расскажите теперь о себе...
– Что же мне рассказать? – задумалась Мэри.– Разве только, что я была богата и богата до сих пор, что жизнь моя текла спокойно и я мечтала о таком муже, как вы, человеке необыкновенном, не как все прочие. И вот вы явились. Дайте мне свою руку...
Я люблю вас с первой встречи!
Они поговорили еще немного, а на прощанье мистер Вильсон сказал:
– О'кэй, завтра утром, в одиннадцать – карета, пастор, костел, и на всю жизнь вместе, Мэри, на всю жизнь...
– Отличный парень,– сказала сама себе мисс Мэри, когда он покинул ее дворец.– Потрясающий парень, с таким не соскучишься. Да, а что это за книгу он здесь оставил? Видно, из кармана выпала.
Она бережно подняла с пола книгу, открыла ее и прочитала название: «Искусство ошеломлять молодых девушек, чтобы они влюблялись в джентльменов».
– Гм,– сказала она разочарованно. Открыв первую страницу, заметила подчеркнутую фразу: «На романтическую историю клюнет любая...»

* * *

На следующий день в девять часов утра мистер Вильсон получил длинную телеграмму:
«Мошенник!
Я все о вас узнала. Вы не совершили ничего замечательного из того, о чем рассказывали, никого вы не убивали и не грабили, вы заурядный сын Чарльза Вильсона, заурядного честного гражданина! А я-то была о вас такого мнения, негодяй! Между нами все кончено! Не смейте больше показываться мне на глаза!»

Чернова Чернова. Перевод С. Востоковой – «Женски обзор», 1908 год, № 2.
Гневная статья Гашека написана в связи с трагическими событиями в словацком селении Чернова близ Ружомберока. 27 октября 1907 года жандармы открыли здесь огонь по местным жителям, протестовавшим против освящения нового костела венгерскими священниками. Четырнадцать человек было убито, семьдесят ранено.



Еще совсем недавно жители Центральной Европы изнывали от скуки, На горизонте не предвиделось ничего занимательного. И вдруг неожиданно все пришли в страшное волнение. В центре этой скучающей Европы жандармы некоего государства расстреляли несколько десятков граждан этого же государства. Оказывается, расстрелянные говорили не на том языке, на каком говорили расстреливающие. Впрочем, был и еще один довод: расстрелянные, видите ли, не хотели, чтобы их новый костел был освящен. Не потому, что они не верили в бога. Наоборот: они же сами построили этот костел. Но освящать его явились венгерские священники... Католическо-национальное движение под аккомпанемент выстрелов из винтовок! Вот она, Чернова!
«Несчастные словаки,– раздавалось в кофейнях и трактирах,– бедные ремесленнички!»
Люди с симпатией смотрели на этих несчастных, на родине которых под Татрами, было совершено это массовое убийство.
Несчастный народ! Раньше мы, правда, не очень-то об этом народе беспокоились. Время от времени в каком-нибудь трактире затянем словацкую песню; на масленице нарядимся в словацкие национальные костюмы, попляшем словацкие танцы да загикаем, как словацкие парни в своих горных деревушках под звуки «цыганской музыки». Дамы помечтают еще о словацких вышивках.
В школах словаков причисляли к чехам. Вообще-то это очень неплохо, когда вдруг оказывается, что твоего народа стало на три миллиона больше. Затем немного беллетристики с сюжетами из словацкого быта, несколько туристических очерков, чтобы все-таки люди знали, какая это красивая страна.
Вот, кажется, и все, что было связано с нашим интересом к Словакии и словакам. Разве еще только липтовский сыр, брынза да ошчипки Ошчипки – копченый овечий сыр.

– кусочек Словакии в гастрономических магазинах. Можно добавить еще оперетту Легара ...оперетта Легара «Плетельщик корзин».– В оперетте венгерского композитора Ференца Легара (1870-1949) используются темы жизни словацкой деревни и словацкие народно-песенные мотивы.

«Плетельщик корзин» да вспомнить русофила – словацкого поэта Гурбана Ваянского Ваянский Гурбаи Светозар (1847-1916) – словацкий поэт, прозаик, литературный критик и публицист.

, выступавшего на съездах журналистов. Вот и воя Словакия, какую мы знали.
Однажды один словацкий литератор где-то под Татрами попал в лапы медведя.
«Какая это экзотическая страна – Словакия!– говорили читатели.– Сказочная Словакия!»
Однако общество «Чехословацкое единство», созданное для оказания помощи обучающимся в Праге словакам, влачило жалкое существование. Хотя мы в это же время твердили: «Словакам нужна интеллигенция». А словацкие интеллигенты в Праге при такой «моральной поддержке» чуть не умирали с голода.
Затем появился норвежский поэт ...затем появился норвежский поэт.– Имеется в виду Мар-тиниус Бьёрнсон (1832-1910), норвежский поэт, драматург и прозаик, выступивший в печати в защиту угнетенных словаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63