– Так вы их видите? – настойчиво повторила Лерга. Очень уж хотелось убедиться, что лестница и вправду оказалась артефактом всемирья, а не ее, дисцитию, посетили рядовые фантомные галлюцинации.
– Конечно, видим, – спокойно подтвердила наконец-то догнавшая их Мирьита. – А иногда, когда много времени, даже разговариваем с ними. Дриады еще ничего, а вот если на гнома нарвешься – тут все, конец! До вечера от его болтовни не отделаешься.
– Ага, – со вздохом подтвердила принцесса, опираясь на парапет и чуть свешиваясь вниз.
Лергу так и потянуло схватить ее за шкирку и оттащить от края: как бы не упала, тут лететь саженей шесть, шею сломать – самое оно. А она, Лерга, почему-то ощущала себя ответственной за этих трех безрассудных девчонок. Может, потому что была старше? Хотя едва ли, семнадцать лет от шестнадцати недалеко ушли.
– Ты не смотри, что они на вид такие угрюмые, – продолжала рассуждать ее высочество. – Молчат-молчат, зато уж как заговорят – и не заткнешь ничем. А вот из призраков и вправду никогда слова не вытянешь! Летают и вздыхают, как будто это им доставляет удовольствие. Хоть бы уж жаловались тогда, раз есть на что!
Так, болтая и пересмеиваясь, девушки дошли почти до самого низа лестницы, когда их вдруг настиг встревоженный зычный голос:
– Ваше высочество?! Лирьенна! Мирьита! Где вы?!
– О нет, только не это! – в один голос простонала дружная троица, состроив огорченные рожицы. – Домна Зарра…
Гувернантка тем временем продолжала разоряться у верхней площадки, не решаясь спуститься вниз, но и уходить не собиралась.
– Надо возвращаться, – после недолгого растерянного молчания грустно решила принцесса. – Иначе она все караулы на ноги поднимет.
Девушки страдальческими взглядами измерили длину возвышающейся над ними лестницы.
– Что?! Подниматься?! – ужаснулась Лерга. Прежде ей это в голову как-то не приходило. – О боги, да сколько же здесь ступеней?!
– Чуть больше пяти сотен, – серьезно ответила Лирьенна и пояснила: – Мы как-то пытались подсчитать, но у всех получилось по-разному. У меня – пятьсот двенадцать, у Мирьиты – пятьсот сорок, а принцесса и на пятьсот не «поднялась». Так что это очень примерно.
От этой примерности Лерге легче не стало.
– Вот дьявол! – коротко выругалась она.
Не будь рядом ее высочества, добавила бы и еще парочку фраз покрепче. А теперь просто стиснула зубы, решительно подобрала полы длинного плаща и начала каторжный подъем…

ГЛАВА 4

Солнце начинало осторожно клониться к закату, словно еще пока раздумывало, стоит завершать этот затянувшийся день или поглядеть, что эти бесконечно суетливые люди решат делать дальше?
Ристания сидела на той же скамье, где ее оставила Лерга. Ветер легко ворошил пряди ее тяжелых длинных волос. В руке у чародейки была длинная тонкая ветка, которой она задумчиво чертила что-то на сырой черной земле, вопреки всякой логике оставшейся без золотисто-шуршащего покрывала листвы.
Лерга осторожно подошла и присела рядом.
– Нашла вас Зарра? – довольно равнодушно, словно для проформы, спросила Ристания, не отрывая взгляда от причудливых рун на земле.
– Да, конечно, – торопливо отозвалась Лерга. – Она увела принцессу во дворец.
Ристания сдержанно кивнула, словно и не ожидала ничего другого.
– Хорошо.
Лерга с опаской покосилась на безмятежное, чуть задумчивое лицо чародейки, ожидая упреков за ребяческое поведение, но их не последовало. Женщина молчала. Только ветер тоскливо шумел в облетающих кронах деревьев.
Дисцития внимательно вгляделась в знаки на земле.
– Omnibits yarda hrongili gesces, Передать начертание рун здесь не представляется возможным, поэтому приходится давать их латинскую транслитерацию.

– задумчиво прочитала она, не замечая, что делает это вслух. – Что это?
– Feci, quod potui, faciant meloria potentes, – негромко проговорила Ристания, словно и не услышав вопроса. – Sed qui bono? Я сделала все, что могла, кто может – пусть сделает большее… Но кому от этого лучше?


Лерга пораженно уставилась на нее. Свободно говорить на Крылатом наречии – именно говорить, а не цитировать отдельные зазубренные слова-термины и фразы, – это был признак не просто мастерства, но высшего призвания.
Выучить этот язык невозможно. Крылатым наречием его прозвали за то, что даже тогда, когда все семь королевств были разобщены, карта мира представляла собой одно сплошное белое пятно, а люди вообще не подозревали о существовании соседей, все маги во всех королевствах говорили в трансе на одном и том же языке, прекрасно понимая друг друга. То же наречие использовалось и при составлении заклятий.
Сакральный язык, знание которого приходит не из учебников или от учителей, а из какого-то внутреннего чувства причастности к магии. Лерга подсознательно знала несколько десятков корневых гнезд и с полсотни отдельных фраз. Первокурсникам Крылатое наречие вообще казалось полной тарабарщиной. Домн директор мог, просидев в задумчивости две ночи, написать наречием текст на пару свитков. Но вот так, за здорово живешь ГОВОРИТЬ на нем?!
– Ты что-то спросила? – словно очнувшись от забытья, обернулась к Лерге Ристания.
– Э-э-э… А что вы сказали? – осторожно осведомилась девушка.
– Да так, ничего особенного, – отмахнулась чародейка. – Просто задумалась.
– Как это переводится? – кивнула на надпись Лерга.
– «Ни магу, ни человеку не постигнуть», – отозвалась женщина. – И мне в том числе. Хоть убей, не разберу, кому и на кой ляд понадобилось вредить Регису, если у него нет ни малейшего намерения воевать с соседями, как не имеется и ни одного выгодного политического союза, да и – да чего уж там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127