Из повестки дня лондонской конференции следовало, что с представителями политически влиятельных сил в Турции, Болгарии, Персии, Румынии, Польше, Финляндии и Чехословакии с успехом были проведены переговоры об их участии в планируемой акции. В правительственных кругах, между тем, от этих планов дистанцировались, не отказывая заговорщикам в моральной поддержке организуемыми в прессе время от времени антисоветскими кампаниями. Уинстон Черчилль, бывший в то время британским министром финансов, 20 января 1927 г. выступил с похвалой в адрес итальянского фашизма, сказав, что, будь он итальянцем, он с самого начала присоединился бы к Муссолини, к «его борьбе и победе над бестианской хищностью и дикостью ленинизма». Когда Детердинг попытался найти союзников и во Франции, где он владел несколькими ежедневными газетами, то потерпел фиаско: интересы Детердинга не совпадали с интересами Франции. Кавказская авантюра не привлекла внимания и компании «Стандарт ойл». Детердинг добился лишь официального признания со стороны администрации США Комитета за освобождение Кавказа. О финансовой поддержке не было и речи.
В Англии в переговорах с правительством о своих планах сэру Генри Детердингу повезло больше. Сэр Уильям Джойнсон-Хикс, британский министр внутренних дел и личный друг сэра Генри, подписал 12 мая 1927 г. приказ о штурме и разграблении пользующегося дипломатическим иммунитетом советского торгового представительства «Аркос». Под предлогом, что в ходе этого полицейского налета были обнаружены документы, якобы подтверждающие шпионскую деятельность этого представительства, английское консервативное правительство разорвало дипломатические отношения с Советской Россией. Журнал «Форин афферс» сделал интересное наблюдение, являющееся немаловажным для оценки этого маневра: «То, что выдворенными агентами «Аркоса» оказались как раз те, кто занимается продажей нефти, оставляет впечатление об очень тесном совпадении защиты общих частных интересов с защитой неких нефтяных интересов». Спустя пять месяцев, 7 октября 1927 г., сэр Генри сможет записать на свой счет частичный успех антисоветской пропаганды во Франции: советский посол высылается из страны, хотя до разрыва дипломатических отношений, на который надеялся Детердинг, дело не дошло.
Акция «червонцы» набирает обороты
После окончания интервенции и гражданской войны Советский Союз принял первые меры по стабилизации разрушенной валютной системы: червонец был шагом к новому стабильному рублю. Один червонец равнялся 10 рублям (с 1924 г. - 21,60 рейхсмарки). Эти банкноты с 25-процентным золотым покрытием выпускались достоинством в 1, 2, 3, 5, 10 и 25 червонцев. Наряду с этим с 1924 года в обращении находились казначейские билеты в 1 и 3 золотых рубля, которые в Советской России должны были приниматься по нарицательной стоимости, в международных расчетах - по официальному курсу золотого рубля. Кроме того, в 20-е годы циркулировали банкноты в 3 и 5 рублей (с 1924 и 1925 гг. соответственно), а также серебряные монеты достоинством в 1 рубль (с 1921 г.).
Грузинско-германская банда фальшивомонетчиков (Карумидзе, Садатирашвили, Вебер и Белл) со своими закадровыми фигурами и агентами специализировалась на выпуске тех советских банкнот, которые при относительно высокой стоимости чаще других встречались в денежном обороте: в 1, 2 и 10 червонцев. Банкнота в 1 червонец облегчала труд по ее подделке, так как она печаталась только с одной стороны.
Разворачивая свое производство, фальшивомонетчики торопились, к тому же они, вероятно, не рассчитывали на то, что среди русских, грузин и украинцев найдутся люди, способные отличить настоящие деньги от фальшивых. Имитация рисунка была прекрасной, но качество бумаги явственно отличалось от оригинала. Бумага, 10 тыс. заготовок с необходимыми водяными знаками, поступала с одной баварской фабрики.
В мюнхенской типографии Иоганна Шнайдера осенью 1926 года появилось 15 тыс. фальшивых банкнот. Примерно 12 тыс. их было отправлено в Советскую Россию.
База изготовителей фальшивых денег находилась в Берлине, Цигелынтрассе, 24, на квартире бывшего царского офицера Трапезникова, который содержал низкопробное питейное заведение. Из Берлина фальшивки доставлялись в Данциг, где дислоцировался белогвардейский Союз офицеров армии и флота. Во главе этого союза стояли экс-генералы Лебедев и Глазенапп. Последний был близок к эмигрировавшему претенденту на русский престол великому князю Кириллу.
В начале 1927 года центр фальшивомонетчиков переносится из Мюнхена во Франкфурт-на-Майне. Типографию здесь предоставляет Карл Беле, фанатичный национал-социалист, владеющий помимо типографии и книжным магазином. Садатирашвили также вынужден попрощаться с Мюнхеном и со своей невестой. «Молись, - говорит он ей, - чтобы мне повезло, тогда у нас будет свой дом». Грузин пока не испытывал недостатка в рекомендательных письмах самого различного содержания, которые позволили ему (вместе с Гофманом) получить аудиенцию у У. Черчилля. С деньгами дело обстояло иначе. Для организации производства фальшивых денег ему и Карумидзе было выделено 15 тыс. марок, скорее всего из фондов Детердинга.
Во Франкфурте предприятие было поставлено на широкую ногу, но невеста Садатирашвили молилась недостаточно горячо.
У комиссара Эриха Либерманна фон Зонненберга, руководителя службы по борьбе с фальшивомонетничеством криминальной полиции Берлина, уже в течение нескольких недель накапливалась информация о появлении в столичных банках поддельных русских банкнот. В анонимных звонках неоднократно назывался д-р Леонард Беккер, ревностный сторонник Гитлера, который, как выяснилось несколько позже, выполнял функции дилера при банде фальшивомонетчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78