Изготовление монет из полученных драгоценных металлов было поручено не арендаторам-евреям, а осуществлялось самим государством. Король узнал, что существуют способы облагораживания меди. И вот мы имеем возможность прочесть предписания короля тайному военному советнику Фридриху Готтхольду Коппену, Мейсен, дата 11 ноября 1760 г.: «Я располагаю информацией, что существует способ рафинирования меди, при котором обработанная рафинированная медь может использоваться вместе с золотом для чеканки монет, внутренняя ценность которых значительно выше, чем стоимость монет, сделанных из обычной меди. Если сейчас дополненные плохой медью монеты с изображением Фридриха по своей ценности примерно соответствуют 2 талерам, 12 грошам, то использование рафинированной меди повышает их стоимость до 4 талеров… Так как это может дать значительную прибыль и увеличить доходы от чеканки монет, я пришел к решению, что все золото, субсидированное англичанами и пока не превращенное в монеты, должно быть использовано в соответствии с этим способом на монетном дворе в Берлине. Все должно оставаться в моей собственности, чтобы никакие евреи-монетчики не имели с этим ничего общего и не могли отчеканить ни одной монеты из оставшегося английского золота». В том же приказе король обязывает директора берлинского монетного двора и его главного мастера к строгой секретности.
Просвещенный абсолютный самодержец опять оказался в плену трюкачества алхимиков. Надо сказать, что приказ свидетельствует о том, что его автор не вполне в ладу с немецким языком да и знаниями английской литературы похвастать не может. В противном случае ему были бы известны комедии Бена Джонсона.
В появившейся в 1605 году и с тех пор известной почти каждому англичанину (речь, конечно, идет в первую очередь о современниках Фридриха II) комедии «Эй, к востоку» ее авторы Бен Джонсон, Джон Марстон и Джордж Чампен показали, как подмастерье Квиксильвер, обучающийся «золотым делам», дает шкиперу Сигаллу квалифицированный урок фальшивомонетничества: «Даже самый последний подмастерье знает, как это делается. Но я расскажу тебе, как ты сам можешь заставить медь побледнеть. Возьми мышьяк - это прекрасный яд. Промой его три-четыре раза, потом помести в стакан с химией, пусть он превратится в отвар. Через 24 часа он будет готов. Этим твердым порошком нужно тщательно натереть хорошенько вычищенную медь. Дело сделано». Квиксильвер знает также рецепт утяжеления фальшивой монеты. Но давайте довольствоваться тем, что мы только что узнали.
«Химия» - это, по всей вероятности, винный камень. В 1626 году один фальшивомонетчик из Люксембурга признался, что если в расплавленную шведскую медь (медь с небольшим содержанием серебра) добавить мышьяк и винный камень, то она становится белой, как монета в три су.
Как прусский король собирался делать золотые монеты еще более золотыми - остается загадкой. Во всяком случае, он распорядился новые золотые монеты с изображением императора Августа чеканить не в 11, а в 7 карат, после чего возмущался, почему его фокус не удался и никто не хочет брать плохую золотую монету по ее объявленной стоимости.
В соответствующей исторической литературе, где Фридрих II объявляется не только великим, но и «единственным», о денежных аферах короля не упоминается вовсе. В других трудах вся вина за эти преступления возлагается на евреев-монетчиков. Имена монетчика-арендатора Даниэля Итцига и банкира Натана Фейтеля Эфраима становятся в Берлине символом мошеннического «еврейского ростовщичества», вообще прозвищем евреев.
Бенжамин Фейтель Эфраим, сын Натана, оставил нам интересные воспоминания и зарисовки того времени, в особенности о том, что касалось отношения Фридриха к Польше: «Фридрих всегда рассматривал Польшу только как прусскую колонию, широко трактуя мудрую и хитрую фразу Соломона: милость к соседу - это грех.
К этому времени король решил произвести уменьшение содержания драгоценного металла в монетах. То, как он хотел это сделать, было неправильным. Он не хотел ничего слышать о том, что содержание металла в монете не может быть совершенно произвольным. Для того, чтобы разубедить его в этом, я привел пример с разменной монетой. Мне хватило мужества признаться в том, что я не внял его приказу, но, бог свидетель, я всегда следовал правилу, что из всех циркулирующих монет не больше 1/10 должно приходиться на разменные монеты. Я не мог предвидеть появления Шуленбурга (граф Фридрих фон Шуленбург (1742-1815 гг.), министр и генерал-почтмейстер Пруссии, оповестил берлинцев после поражения пруссаков под Йеной и Ауэрштедтом (1806 г.): «Спокойствие - это первая гражданская заповедь») и его партнеров, которые выпуском ущербных монет создали в стране бедственное положение.
Чеканку ущербных монет король обосновывал следующими соображениями: для того, чтобы не допустить подъема промышленности в Польше, необходимо привести в негодность основной измеритель, оценивающий и воплощающий в себе все предметы, - польские деньги.
С одной стороны, я не рискнул говорить ему о несправедливости этих действий. Он бы наверняка ответил: «Смотри-ка, еврей, а разыгрывает из себя честного человека». С другой стороны, они вполне совпадали с моими интересами…
Голод распространился на весь континент (имеется в виду засуха 1770-1772 гг.). Я должен был на фальшивые польские деньги закупать в Польше овощи и зерно».
Это честные слова. Эфраим не снимает с себя вины. Он подтверждает, что Фридрих был фальшивомонетчиком высокого полета: «Меня обвиняли, говорили, что я присвоил себе часть того, что было получено в результате чеканки и распространения голландских дукатов, рублей и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78