Это был бесспорный факт.
Вагончик вышел из темноты туннеля и поднимался среди деревьев по крутому склону, дважды тормозя на остановках. Люди, жившие на верхних участках зигзагообразных улиц, использовали фуникулер как автобус. Наконец вагончик добрался до самой верхней станции. Терье и Кирстен вышли на солнечный свет, и он повел ее вверх по ступенькам к турникету, а потом по огороженной с обеих сторон тропинке. Вид, открывшийся с вершины, поразил воображение Кирстен своей красотой.
Будто рельефная карта, внизу распростерся город. Ряды островерхих веселых красных черепичных крыш тут и там перемежались верхушками соборов и медными шпилями, позеленевшими от краски ярь-ме-дянки. На переднем плане располагалось восьмиугольное озеро с бьющим в его центре фонтаном. Дальше, насколько хватало глаз, тянулся, будто указательный палец, берег, образующий внутреннюю гавань, а за ним — широкие голубые воды фьорда, и за фьордом — острова, море и небо.
— Подумать только, вы каждый день можете приходить сюда! Ведь эта картина никогда не наскучит! — с искренним восторгом воскликнула она, на мгновение забыв существовавшую между ними враждебность. — Как много отсюда можно увидеть! По-моему, вон там я угадываю вашу штаб-квартиру. Большое белое здание с флагштоком на крыше?
— Со зрением у вас, несомненно, все в порядке, — ответил Терье, будто намекая, что, на его взгляд, это единственное, что у нее в порядке. — Да, это компания «Брюланн». Лучше всего приходить сюда на закате. К сожалению, в летний сезон приходится мириться с толпами туристов.
— Которые приносят городу доход. — Она постаралась, чтобы голос звучал весело. — Это крест, который вам приходится нести, хотя я бы не сказала, что терпение — одна из ваших сильных сторон.
Он вновь изучающе посмотрел на нее. Поймав в глазах Кирстен изумрудные искорки и отметив свежий цвет ее лица, он как будто напрягся изнутри и стал похож на натянутую тетиву лука.
— Это зависит от того, что я должен терпеть. С тем, к чему имеете отношение вы, я борюсь в заведомо проигранной битве.
— Взаимно! — парировала она, вспомнив план держаться от него подальше. — Вы знаете, я здесь только ради отца. Если бы не он, должна признаться, я бы все послала к черту!
— Если бы не наши уважаемые отцы и не их отцы, никто бы из нас вообще не стоял здесь. — В его словах не чувствовалось и намека на извинение. — Я признаю наше родство, но меня беспокоит, насколько далеко оно зайдет. Если мой отец сам хочет пройти весь этот путь, что ж, это его дело… Можем ли мы уже идти? — добавил он почти без паузы. — Вы еще не видели полной картины.
Когда он повернулся, чтобы двинуться дальше, Кирстен с трудом подавила в себе почти неконтролируемое желание ударить по спине. Лучший способ иметь с ним дело — просто пропускать мимо ушей все, что он говорит. Но Кирстен так не умела. Ей было обидно, что он видит ее в таком искаженном свете. Если бы не тот случай на палубе парома, они могли бы найти приемлемый способ общения. Но сейчас ничего не получается. Он не способен пересмотреть свое отношение к ней.
Город оказался больше, чем она предполагала, — он тянулся к югу по продолговатой долине между фьордом и горами. Терье сообщил, что здесь возле озера Нордас жил композитор Эдвард Григ. Его пепел, как и останки его жены Нины, захоронен в земле дома, в котором сейчас находится музей.
— Раз вы остановились у нас, вам надо воспользоваться возможностью и посетить Тролльхауген, — сказал он. — Мы живем в десяти минутах езды от музея. А вообще-то, вы знакомы с музыкой Грига?
Кирстен подавила желание ответить, что она предпочитает поп-музыку, но это было бы по-детски, да к тому же и неправда.
— По-моему, большинство людей знакомы с «Пер Гюнтом» хотя бы поверхностно, — возразила она. — Но я люблю его вокальные произведения.
— Вы поете? — Он искоса взглянул на нее.
— Только под душем. — Кирстен засмеялась и покачала головой. — Так жаль, что я пропустила майский международный фестиваль, правда?
— Да. — На мгновение в голубых глазах мелькнул огонек интереса. — Бергенский филармонический сезон закончился, но в Тролльхаугене все лето бывают концерты.
— Терье! — В голосе, позвавшем его, звучало крайнее удивление. Они оба оглянулись и чуть не столкнулись с молодой женщиной, отделившейся от группы туристов. Она скользнула взглядом по Кирстен и вытаращила глаза на Терье, обратившись к нему по-норвежски с явно вопросительными интонациями.
Он ответил ей на том же языке, и можно было уловить только слова «Кирстен Харли», «кузина» и «Англия». Потом Терье перешел на английский и добавил:
— Рад представить вам Ингер Торвюнн. Ингер, Кирстен не говорит по-норвежски.
— Тогда, конечно, мы будем говорить по-английски. — В улыбке молодой женщины явно чувствовалось превосходство. — Добро пожаловать в Норвегию.
— Спасибо, — улыбнулась Кирстен, после слов Терье не стараясь вспомнить даже те несколько норвежских фраз, которые знала. Новая знакомая, наверно, была года на два старше Кирстен. Волосы, постриженные не очень коротко, были немного темнее, чем у Терье. Глаза, тоже голубые, несколько портили своей бесцветностью довольно привлекательное лицо.
— Ингер тоже кузина, — пояснил Терье, — хотя только благодаря браку ее отца. Несколько лет назад моя тетя стала второй женой отца Ингер.
Круг родни расширяется, мысленно усмехнулась Кирстен. Хотя между ней и Ингер не существовало даже отдаленной связи. И кроме того, она бросала на Терье столь выразительные взгляды, что не оставалось сомнений в том, на кого был направлен интерес еще одной кузины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55