– Есть, сэр. Правильно, флотская дисциплина для них слишком строга, будет лучше, если вы отчислите их из Академии.
– Я не собираюсь их выгонять! – зарычал я. – Я всего лишь сказал, что их надо отправить в Девон! И сделайте это прежде, чем мистера Дрю отправят на бочку! – Авторитет сержанта Радса при этом не пострадает, а бедный мальчишка избежит расправы. Я бросил трубку и в который уже раз пошел к столу.
Наконец беспокойный ужин закончился.
– Вначале поговорю с сержантом Ольвиро, – предложил Толливер.
– Нет, пойдете со мной, – приказал я.
До моей квартиры мы шли в угрюмом молчании. Там я позволил себе немного расслабиться – сбросил китель, устало плюхнулся на диван.
– Толливер, а не уйти ли мне в отставку?
– С какой стати? – удивленно приподнял он бровь.
– Нервы сдают. Сам видишь, уже сдали. Он сел, как у себя дома, не спрашивая.
– Ты просто устал, – спокойно сказал он. – Мы уже не так молоды, как когда-то.
– Не болтай чепухи. Я ору на всех, как ненормальный, кидаюсь из одной крайности в другую. То требую от кадетов железной дисциплины, то балую их, спасаю от наказания. Такие метания до добра не доведут.
– Выдающимся личностям свойственны причуды. Ты же капитан с мировой славой.
– Хватит зубоскалить, Толливер, – обиженно проворчал я. – Мне сейчас не до шуток.
– Просто сегодня у тебя выдался тяжкий день. Бывает. – Он встал. – Если это все, я пойду вправлять мозги сержанту Ольвиро.
– Сядь, – рявкнул я и тут же пожалел о своем раздраженном тоне. – Прости. В Фарсайде неприятности. Два сержанта слишком наседают на кадетов.
– Что ты собираешься предпринять?
– Не знаю. Вот почему я не гожусь для этой работы. Не знаю, как ее делать. Кстати, о работе… Когда ты сможешь подготовить отчет о финансовой проверке?
– Ты же сам сказал, что я должен управиться за неделю. На самом деле я мог бы закончить эту работу раньше, если б ты не заставил меня заниматься утренними пробежками кадетов.
– Черт с ними, с пробежками, брось все и сосредоточься на финансовой проверке. Как только закончишь, пошлю тебя наверх. В Фарсайде нужен… В общем, за ними нужно присматривать.
– На роль надсмотрщика я вряд ли подойду.
– На «Виктории» ты присматривал за гардемаринами отлично, – проворчал я. Это был скрытый комплимент.
Тогда Толливер был старшим гардемарином. Между прочим, разжаловал его в гардемарины не кто иной, как я, к тому же несправедливо, за что Толливер меня ненавидел, но это не мешало ему выполнять офицерский долг и усмирять также ненавидевших меня гардемаринов «Виктории».
А за что я ненавижу Толливера? Всего лишь за давние кадетские обиды? Не глупо ли это? Конечно, глупо!
– Ладно, Толливер, иди спать, – мягко сказал я.
– Есть, сэр. Но вначале поговорю с сержантом Ольвиро.
– Не надо, я сам с ним поговорю. И не спорь! Я знаю, что делаю.
Толливер ушел. Я сидел на диване, схватившись за голову. Как все это выдержать? Столько забот! Как не согнуться под тяжестью этого бремени? Так я просидел час, потом надел китель и вышел в прохладу позднего вечера.
Сержант Ольвиро был воспитателем казармы имени Вилхэвена. Едва я распахнул в нее дверь, смех оборвался, ближайший ко мне кадет проорал:
– Смирно!
Кадеты мигом выстроились в две шеренги у коек. Некоторые были еще в полной форме, другие – без кителей, третьи – в нижнем белье. Постели на койках измяты. Типичная картина кадетского отдыха перед отбоем.
– Вольно, – скомандовал я. – Где ваш сержант?
– Наверно, в своей квартире, сэр, – ответил кадет с нашивками капрала.
– Пригласите его, пожалуйста, сюда.
– Есть, сэр. – Капрал проворно надел ботинки и шмыгнул за дверь.
Полминуты прошло в абсолютной тишине. Наконец, шаги.
– Сержант Ольвиро по вашему приказанию прибыл, сэр!
– Вольно, сержант. – Я вышел на середину прохода между шеренгами и обратился к кадетам. – Наступит день, когда вам придется командовать рядовым и сержантским составом. Но вы должны научиться не только приказывать. Сейчас я преподам вам урок. – Я повернулся к Ольвиро. – Сержант, приношу вам свои извинения за грубые и необоснованные упреки, высказанные мною сегодня в столовой в приступе раздражительности. Весьма сожалею о случившемся и впредь постараюсь держать свои нервы в узде. – Я прошелся взглядом по напряженным лицам кадетов. Они смотрели на меня во все глаза. – А вам не следовало смеяться над своим товарищем, уронившим поднос. Настоящие офицеры не зубоскалят над промашкой соратника. – Со всем достоинством, на которое был способен, я прошествовал между шеренгами к выходу. Кадеты были сражены наповал.
Ночью я спал как убитый. Ни одного сна не помнил, выспался замечательно, утром бодро вскочил под душ, а после завтрака сразу пришел в кабинет и принялся за работу.
Первым делом надо решить кадровый вопрос. Слик умер, Толливер скоро уедет в Фарсайд – без двух лейтенантов трудно. Надо нажать на отдел кадров, пусть дадут хотя бы одного офицера. Я снял трубку:
– Соедините меня с отделом кадров.
Вскоре мне ответил капитан Хигби, то самый, что отказался избавить меня от Ардвелла Кроссберна. Я сбивчиво объяснил, что лейтенанта Слика по приказу адмирала Дагани перевели из Академии на другое место службы, вследствие чего мне нужен другой лейтенант, причем как можно быстрее.
– Может быть, направить вам кого-нибудь из ваших друзей? – предложил Хигби.
– Нет.
– Тогда я сам подберу кого-нибудь. На это потребуется некоторое время. Ждите, я сообщу. – Хигби положил трубку.
Я занялся просмотром докладов и прочих бумаг. Перед самым обедом позвонил сержант Киндерс:
– Из Фарсайда прибыл гардемарин Кин с тремя кадетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142