я тихонько продвинулась на несколько шажков и сунула нос (вот уж с чем у меня никогда не возникало ни малейших трудностей) за косяк двери.
Моим глазам предстала комната, более всего похожая на кабинет. На кабинет, где люди занимаются скучной работой, а не сидят, задрав ноги на стол, наслаждаясь запахом кожи и блеском красного дерева. Там имелся письменный стол, ряд карточек, несколько корзин для бумаг, электрическая пишущая машинка, которая в сравнении с компьютером напротив выглядела старой покинутой женой, и, разумеется, телефон. У аппарата, прижимая к уху трубку, стоял худощавый человек среднего роста в сером костюме со светло-синим галстуком. Но в первую очередь в глаза бросались усы, которые были непомерно велики для его узкого костистого лица. Казалось, усы достались человеку по ошибке и в любую минуту явится их настоящий хозяин и потребует свою собственность обратно.
Если мистер Джарроу и заметил, что я на него таращусь во все глаза, то виду не подал. Он продолжал говорить твёрдым и в то же время умиротворяющим голосом, который так ценится в секретарской профессии:
– Я, безусловно, передам сэру Касперу, что дело повлекло за собой непредвиденные осложнения, которые позволяют вам надеяться на более щедрую компенсацию за выполненную работу. Таким образом, у него будет время обдумать свой ответ до встречи с вами. Которая назначена на… Да, совершенно верно, сегодня вечером я…
Мистер Джарроу посмотрел на календарь, лежавший перед ним на столе. Поскольку мой отец избрал именно это мгновение, чтобы наступить мне на ногу, то следующее, что я услышала, был звук положенной на место телефонной трубки. Прежде чем я успела прийти в себя и шагнуть в кабинет, стойка с картотекой отъехала в сторону и рядом с секретарём, откуда ни возьмись, очутилась леди Гризуолд.
– Я слушала по параллельному телефону, – сообщила она.
– Если вы решили подслушивать в своём собственном доме, ваша светлость, – выразительно ответил мистер Джарроу, – это ваше право.
– Неужели? В конце концов, это дело касается и меня.
– Да, и даже преимущественно вас.
Хозяйка дома и наёмный служащий. Она – изящная и красивая великосветская дама с тёмными глазами и атласно-гладкими волосами. Он – человек, на котором бы не задержался взгляд, если бы не дурацкие усы. Но именно её светлость беспокойно металась по комнате, её рыжая юбка была единственным ярким пятном в тусклом помещении.
– Мы ведь сможем прийти с вами к какому-то соглашению, Джон? – На мгновение остановившись, её светлость схватила карандаш и принялась ожесточённо вертеть его. – Я уже устала вставлять палки в колёса и сегодня утром даже подумывала перейти к прямым действиям. К чёрту мой гороскоп! Эта дрянь утверждает, что удача вот-вот оставит меня. Но вы, конечно, должны понять, что я чувствую…
– Вам не следовало выходить за него замуж. – Мистер Джарроу принялся перекладывать бумаги на столе.
– В то время он представлялся идеальной кандидатурой. Уж вы-то должны знать, кто я такая и что мне требуется от мужа.
– Вы получили богатство и титул в придачу.
– А также отдельную спальню после чудовищно долгого медового месяца.
– И вы полагаете, что я вас пожалею?
За окном вовсю хлестал дождь, создавая жутковатый аккомпанемент к разыгрывающейся перед нами сцене. Папа успел подобраться ближе и теперь сопел мне в затылок, всё сильнее и сильнее наваливаясь на меня. Ещё мгновение, и мы растянемся на полу, на потеху зрителям. Но прежде чем мы успели проявить семейную солидарность, совместно оказавшись в нелепом положении, из-за наших спин выскочил Нэд и громко откашлялся в грязный платок. Возвестив таким образом, что её светлости и мистеру Джарроу не суждено продолжить тет-а-тет, старик запихнул тряпицу в карман штанов и решительно переступил порог.
– Доброе утро, ваша светлость, доброе утро! – Один из своих подскоков Нэд умудрился превратить в поклон.
– Вообще-то уже за полдень, – перебил его секретарь, глянув на круглые настенные часы.
– Значит, так оно и есть, мистер Джарроу, так оно и есть! Полдень так полдень. Я отниму всего лишь несколько минуток вашего драгоценного времени и драгоценного времени её светлости. Мы тут пришли… я и вот эти двое, ну да, – он знаком подозвал нас, – спросить, не будете ли вы так любезны позволить им воспользоваться телефоном. Видите ли, произошло недоразумение. Викарий настолько помешался на старом Ворти, что укатил на их автомобиле.
– Тогда понятно, – не слишком радушно сказала леди Гризуолд.
– Что понятно, ваша светлость? – Нэд ожесточённо почесал голову.
– Почему они до сих пор здесь.
– Ну да, ну да, в том-то всё и дело.
– Похоже на плохую пьесу, – пробормотала я.
– Только не говорите этого миссис Эмблфорт, а то она допишет ещё одну сцену. А мне совсем не хочется учить новый текст. – Леди Гризуолд издала мелодичный смешок, в котором начисто отсутствовала весёлость, и протянула мне телефонную трубку. – Вы знаете номер священника?
Я кивнула и быстро закрутила диск. Увы. Послушав длинные гудки, я повесила трубку и констатировала то, что и так всем было ясно:
– Никто не отвечает.
– Досадно. – Мистер Джарроу умело изобразил сожаление.
– Дело не только в этом, сэр! – На середину сцены выдвинулся папа. Его сверкающие глаза и решительные движения наводили на мысли о развевающемся плаще и шпаге, которая со стальным лязгом вот-вот выскочит из ножен. – Это печальное, очень печальное происшествие! Оно ввергло меня в пучину страдания и боли… – Папа осёкся как раз в тот момент, когда его голос возвысился настолько, что, казалось, мой родитель сейчас разразится арией, естественно на итальянском, и будет вытягивать ноты до посинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86