Тот водрузил их на нос, ловко снял с автомата кожух и, прищурившись, внимательно оглядел со всех сторон сначала его. Затем подвигал затвором, несколько раз надавил на спусковой крючок и сызнова собрал смертоносную конструкцию.
— Нет, сия штуковина не мэстного производства, — коротко определил он, возвращая оружие, — никогда прэжде не видел и не занимался такими орудиями убийств, но смэю вас завэрить, если би взялся — придумал и собрал би лучше.
— Что ж, мы полагаем, вам действительно осталось совсем немного сидеть под замками, — успокоил старший следователь Мастера и справился: — у вас имеются жалобы, заявления, пожелания?
— Видите ли… — неуверенно начал тот, — я могу понять многие несуразности бытия, но не имэю понятия об одном. Ви сами себэ пробовали отвэтить — почэму и за какие прегрэшения меня держат в карцере?
— В карцере? — словно не поверив, переспросил Севидов.
— Именно. Ви что думаете — я не в состоянии отличить нормальной камэры от карцера, где я вспотел дрожать уже больше недэли. Что ли хотя би тюфячок поставили…
— Сейчас выясним, — проговорил старый слуга Фемиды и нажал кнопку звонка.
Дверь тотчас отворилась, и на пороге возник сержант.
— А ну-ка приятель, пригласи сюда ДПНК, — в голосе Михалыча появились строгие нотки.
Вскоре в помещение вальяжно вошел черноволосый офицер среднего роста и нехотя представился:
— Майор Щеглов.
— Здравствуйте, майор. Объясните мне причину, из-за которой арестованный Блюм изолирован в карцер.
Тот, слегка растерявшись, промямлил:
— На сколько мне известно, поступило устное распоряжение полковника Доброго…
— Причина? — продолжал допытываться работник прокуратуры, — основания для этого распоряжения имелись?
— Я не в курсе, — решил окончательно устраниться от сомнительных действий начальства майор.
— Вам достаточно будет моей просьбы перевести арестованного в общую камеру, или требуется прокурорская проверка с письменным предписанием?
— Достаточно… — насупился дежурный помощник, — если допрос окончен — прикажу отвести в камеру.
— Допрос окончен, — подтвердил старший следователь, — и постарайтесь впредь соблюдать законность во вверенном вам учреждении…
Тепло распрощавшись со спасителями, Моисей Карлович с гордо поднятой головой вернулся в теплое, многолюдное жилище. Навстречу ему поднялись с нар едва ли не все обитатели каталажки.
— Ну, наконец-то! — тряс руку еврею рыжий Лис.
— Как здоровье? — легонько хлопал его по худому плечу бывший военный летчик Гориев.
— Рады вашему возвращению, — задушевно говорил бухгалтер Конышев, осторожно подводя ослабшего старика к кровати.
— Вот, постелите ему второй, — протянул свой матрац один из уголовников.
— Ох, благодарствуйте братцы!.. — отвечал Блюм, присаживаясь на постель. — Вашими молитвами и с помощью лекарств, что передали с Юрием, я, кажется, протяну уже до ближайшей амнистии… А Юрию я поначалу не вэрил… Бэдного Юрия увэли на допрос из карцера жютко раньше моего…
— Юрий Борисович — свой мужик, — уважительно молвил Лис и, заговорщицки улыбнувшись, подмигнул остальному контингенту, — одним разом за все наши обиды со Злыднем поквитался. Молоток мужик!
— Поквитался с Добрым? — озаботился мастер-оружейник и, медленно ложась на матрац, обратился к старшему камеры: — так он наш человэк?
— Ясен пень — наш в доску! Всеми фиксами отвечаю!.. — заверил старший камеры, — При всем честном народе одним ударом уложил засранца. Сучары на такие поступки не способны!
Брови Блюма взмыли ввысь. Изумленно покачивая головой, он произнес:
— Тогда мне нужно с тобой долго пошептаться.
Рыжий кивнул и присел рядышком, остальные тихо разошлись по своим местам.
— Вот что, братец Лис… Надобно би обработать одно архиважное дело.
— Что за мигрень появилась в твоей умной голове?
Но Блюм не слушал вопросов, его мысли сейчас были поглощены одной задачей — как выполнить уговор с Юрием Левитаном.
— Есть ли у тебя хорошие знакомцы в особой зоне, что близ Шлиссельбурга?
— Дык, наверняка, с десяток на зиму присело, да еще с полсотни на давешних сроках маются… — поразился вопросу отпетый зек.
— Вот и отлично. Внимай мнэ обоими ушами…
* * *
А вечером происходило очередное свидание Алексея с Алиной. Встретившись около шести часов у Аничкова дворца, они долго бродили по аллеям средь опавшей листвы, говорили о всякой всячине, молчали… Затем снова сидели в уютном и теплом ресторанчике…
На сей раз девушка была задумчива и чаще отвечала на вопросы кавалера, нежели о чем-то спрашивала. Три часа, проведенные бок о бок, пролетели, словно несколько минут.
— Я оставлю тебя ненадолго, — улыбнулась Алина, вставая из-за столика.
— Тебе заказать еще кофе? — вдогонку спросил молодой человек.
— Пожалуй, хватит на сегодня, а то не усну ночью…
Волчков давно ждал момента, когда миловидная приятельница куда-нибудь отлучится. На спинке стульчика, где только что сидела девушка, осталась висеть сумочка, в недрах которой лежал заветный сотовый телефон…
«Очень некрасиво, очень… — корил себя парень, лихорадочно запуская руку в ридикюль и выуживая столь нужную вещицу, — но куда деваться — профессия обязывает!»
Он стал быстро перебирать кнопками меню аппарата, пока на миниатюрном дисплее не появился искомый список «Набранные номера». Беспрестанно поглядывая на коридорчик, откуда должна была появиться Алина, Лешка искал по дате и времени тот самый заветный номер…
«Наконец-то! — облегченно вздохнул он, — вот число и время загадочного доклада неизвестному координатору. Теперь запомним цифири…»
Сумочка с возвращенным на место мобильником лишь слегка покачивалась, когда вернувшаяся девушка взглядом пригласила кавалера собираться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78