— Так-так-так… Но почему только трех? — справился Александр Павлович, выпуская в потолок клуб дыма.
— Одна — женская и, само собой, отпадает, остальные никоем образом не связаны с металлообработкой.
— Да? А чем же они занимаются? — продолжал по инерции любопытствовать несведущий в данной области старый фээсбэшник.
— Разным… — пожал плечами Сергеич, — швейное производство, ширпотреб, деревообработка…
— Понятно… А может так случиться, что наша ревизия никакой сборки огнестрельного оружия не выявит?
— Теоретически — да. Эту дрянь, конечно, могут завозить сюда, откуда угодно. Только ведь ни в одной сводке за последние месяцы, о подобных находках на территории России не упоминалось. Стало быть — либо мы первые кто умудрился напасть на след чужих оружейников-нелегалов, либо производство питерское, так сказать — родное.
Поморщившись от последней гипотезы, генерал-майор сделал последнюю затяжку табачной отравой и затушил сигарету. Что-то по-прежнему изрядно тревожило его.
— Максимилиан Сергеевич, как бы нам решить этот вопрос без межведомственных скандалов? Понимаете… — задумчиво выговорил он со страдальческой миной, — по бумагам и всяким там Законам мы, разумеется, замыкаемся непосредственно на Президента и, вроде как, имеем полное право, руководствуясь поставленными задачами, плевать на всех остальных, но…
— Понимаю, — не первый год живу в России… — проворчал, подтверждая неписаные истины, пожилой полковник, — корпоративный дух Системы Исправительных Дел, родственные узы, дружеские связи с влиятельными олигархами и прочее…
Согласно кивая, Назаров вздохнул:
— Вот-вот… И даже если мы отыщем чертово производство в подвале их Управления, руководство ГУИН сделает все, чтобы обелить себя и облить грязью нас. В подобном исходе можете не сомневаться…
— Имеется один вариант, Александр Павлович, гарантирующий полную секретность предстоящей операции, а, следовательно, и сохранность чести мундира в случае неудачи операции по контролю.
— Излагайте… — посмотрел на него с интересом и надеждой шеф.
* * *
А в это время двое широкоплечих мужчин неопределенного возраста, скрывающих глаза за темными очками с абсолютно круглыми стеклами, быстро двигались по Садовой в направлении Гороховой улицы. Оба были длинноволосы, небриты и, несмотря на моросящий дождь — в расстегнутых длиннополых кожаных плащах. В одежде присутствовал некий шарм этакой нарочитой небрежности и презрения ко всякой традиции: старые черные джинсы и заношенный темный свитер с огромным воротом у одного, и давно потерявшая цвет футболка, помятые брюки армейского покроя, заправленные в грубые высокие ботинки у другого. Тот, что был слегка повыше и помоложе слегка прихрамывал и нес овальный скрипичный футляр.
Дойдя до Гороховой и обогнув Балтийский банк, немолодые приверженцы андерграунда сбавили шаг, перешли на другую сторону и остановились под веселым навесом ресторанчика «Охотничий клуб». Осмотревшись по сторонам, они неспешно закурили. Один время от времени бросал взгляд на часы, второй незаметно осматривал освещенные желтым светом фонарей и рекламы окрестности. Спустя пару минут дверь кабака бесшумно отворилась, и под тот же навес вышел разодетый в костюмчик альпийского егеря здоровяк-вышибала.
— Вы к нам, господа? — прервал молчаливую задумчивость странных незнакомцев молодой швейцар питейного заведения.
«Музыканты» не повели ухом и продолжали вглядываться куда-то через дорогу, где меж двумя фасадами старых домов виднелась свежая семиэтажная постройка навороченного жилья новых русских.
— Тогда, господа трубадуры, если не трудно, отойдите в сторонку, — не получив ответа, распорядился малец с накаченными мышцами.
Но и этот выпад высокооплачиваемого атлета остался незамеченным.
— Оглохли что ли, я к кому обращаюсь? — решительно положил он ручищу на плечо одного из мужчин и в этот же миг ощутил, как два ствола с силой уперлись ему в бока.
— Что же ты, какой надоедливый? — процедил высокий, клацая затвором какой-то внушительной пушки, — или твои хозяева считают этот тротуар швейцарской собственностью?
— Теперь тэбе, зануда, придется прогуляться с нами. Тут нэдалеко от ваших Альп… — зловеще прошипел второй с внешностью южанина, цепляя парня свободной рукой за ремень.
— Вы чё, вы чё, ребята!? — попытался было дать задний ход привратник, да дело для него приобретало неожиданный и пренеприятный оборот.
Не сговариваясь, мужчины взяли его под руки и, силой увлекая на другую сторону улицы, исчезли вместе с нежелательным свидетелем в темном проеме меж серых домов…
Спустя полчаса в тот же двор по улице Горохвой заехала темная, приземистая иномарка с тонированными стеклами. Она медленно миновала арку, повернула вправо и остановилась. Из салона вышел молодой мужчина лет тридцати в щегольской одежде, небрежно стряхнул пепел с длинной сигары и, что-то бросив на прощание водителю, неспешно двинулся к ближайшему подъезду нового, респектабельного дома. Автомобиль тем временем плавно тронулся, выполнил вираж по узким дорожкам и вскоре исчез в темноте.
Франт в расстегнутом плаще светло-песочного цвета, с залихватски развивающимся длинным шарфом беспечно вышагивал мимо лавочки, устроенной перпендикулярно красивому зданию. Он затягивался ароматным табаком, чему-то улыбался и весело поглядывал на светившиеся уютным светом окна. На лавочке кто-то сидел, но красавцу мужчине было недосуг взирать по сторонам, — похоже его с нетерпением ждали в одной из квартир навороченного жилого строения…
Когда до подъездной двери оставалось не более пяти шагов, в пустынном и тихом дворе, раздался сухой треск выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78