— Ты это мне говоришь? — восклицает она с таким удивлением, что даже бросает держаться за мою руку и прикладывает ладонь к своей груди. — Ты это мне говоришь? — Она начинает хихикать как девочка-подросток. — Неужели ты не понимаешь?Я встаю с кровати, закуриваю и начинаю мерить спальню шагами:— Черт!— Виктор, объясни мне, что тебя так беспокоит?— А тебе это нужно?— Ну, не так чтобы очень, но нужно.Она подходит к гардеробу, достает из него кокосовый орех, что я воспринимаю как нечто само собой разумеющееся.— У меня пропал гребаный диджей. Вот и все. — Я затягиваюсь «Мальборо» с такой силой, что мне приходится сразу же затушить ее. — Никто не может сказать, куда она запропастилась.— Мика пропала? — переспрашивает Элисон. — Ты уверен, что она не легла лечиться от наркомании?— Я уже ни в чем не уверен, — бормочу я.— Это уж точно, зайка, — говорит она тоном, который следует понимать как утешительный, и падает на кровать, ищет что-то, затем внезапно резко меняет тон и вопит. — Ты лжец ! Почему ты не сказал мне, что был в Саут-Бич на прошлые выходные?— Я не был в Саут-Бич на прошлые выходные, и на этом вонючем показе Кэлвина Кляйна я тоже не был.По моим ощущениям, время настало.— Элисон, нам нужно с тобой кое о чем серьезно поговорить…— Только вот этого не надо!Она устанавливает кокос у себя на коленях, кладет руки за голову, затем замечает лежащий на тумбочке косяк и хватает его.— Я знаю, я знаю, — произносит она в театральной манере, нараспев. — Существует компрометирующая тебя фотография, на которой ты и одна девушка, — она хлопает ресницами, как героиня мультфильма, — допустим, moi, и тэ дэ и тэ пэ, и если эту фотографию напечатают, то могут испортиться твои отношения с этой идиоткой, с которой ты живешь, но при этом, — добавляет она с карикатурной слезой в голосе, — испортятся и мои отношения с идиотом, с которым живу я. Итак, — хлопает Элисон в ладоши, — ходит слух, что она появится в завтрашнем номере то ли «New York Post», то ли «New York Tribune», то ли в «Evening News». Я работаю над этим вопросом. Мои люди работают. Делу присвоена категория «А». Так что не беспокойся, — она делает глубокий вдох, затем выдох, — я сделала все, чтобы тебе не пришлось загружать этим голову.Тут она наконец находит под шалью то, что искала, — отвертку.— Но зачем, Элисон? — стенаю я. — Зачем ты набросилась на меня не где-нибудь, а на премьере фильма !— Ты тоже на меня набросился, бесстыжий мальчишка!— Да, но я вовсе не собирался при этом повалить тебя на пол, а затем усесться тебе на лицо.— Если бы я уселась тебе на лицо, никто бы не знал, что на фотографии именно ты. — Она пожимает плечами, встает и снова берется за кокос. — И тогда нам бы ничего не грозило — тра-ля-ля!— К сожалению, фотограф чуть-чуть опередил тебя, зайка.Я следую за ней в ванную, где она пробивает отверткой четыре отверстия в кокосе, а затем наклоняется над умывальником дизайна Vivienne Tam и выливает жидкость себе на голову.— Я знаю, ты прав. — Она выбрасывает скорлупу в мусорную корзину и втирает кокосовое молоко себе в волосы. — Дамьен все узнает и отправит тебя работать в какую-нибудь забегаловку.— А тебе придется самой зарабатывать деньги себе на аборты, я тебя умоляю. — Я поднимаю руку в знак протеста. — Ну почему я тебе должен постоянно напоминать, что нас не должны видеть вдвоем на людях? Если это фото напечатают, нам придется наконец очнуться, дорогая.— Если это фото напечатают, мы скажем всем, что пали жертвой минутной слабости. — Она откидывает голову назад и заворачивает волосы в полотенце. — Неплохо сказано, а?— Господи, зайка, ты что, не видишь, что за тобой и твоей квартирой уже следят?— Я знаю. — Она улыбается зеркалу. — Разве это не прелестно?— Ну почему я тебе должен постоянно напоминать, что я, по сути, все еще с Хлое, а ты — с Дамьеном?Она отворачивается от зеркала и прислоняется спиной к умывальнику:— Если ты меня бросишь, зайка, то проблем у тебя будет гораздо больше.И сказав это, она вновь направляется к стенному шкафу.— С чего бы это? — спрашиваю я, следуя за ней. — Что ты хочешь этим сказать, Элисон?— О, ходят упорные слухи, что ты посматриваешь на сторону. — Она делает паузу, изучая пару туфель. — А нам обоим прекрасно известно: стоит Дамьену узнать о том, что ты даже просто подумываешь открыть собственную жалкую забегаловку с претензией на клуб, в то время как Дамьен платит тебе за то, чтобы ты занимался его собственной жалкой забегаловкой с претензией на клуб, то слово «пиздец» будет, пожалуй, самым мягким описанием того, что тебя ждет.Элисон швыряет туфли обратно и закрывает шкаф.— Да не собираюсь я ничего такого, — настаиваю я, спеша за ней следом. — Богом клянусь! Кто тебе только такую ерунду сказал?— Ты отрицаешь это?— Н-нет. То есть, конечно, отрицаю! То есть… — Я осекаюсь.— Да ладно, чушь все это. — Элисон отшвыривает в сторону халат и надевает колготки. — Завтра в три?— Завтра я в ужасной запарке, зайка, я тебя умоляю, — заикаюсь я. — И все же, кто тебе сказал, что я посматриваю на сторону?— Ладно — тогда в три в понедельник.— Почему в три? Почему в понедельник?— Дамьен дает смотр своим войскам. — Она накидывает блузку.— Войскам?— Вспомогательным, — шепчет она, — частям.— У него имеются и такие? — интересуюсь я. — Однако он еще тот типчик. Настоящий преступный элемент.Засунув голову в гардероб, Элисон роется в большой коробке с сережками:— Ой, зайка, я видела в «44» сегодня днем во время обеда Тину Браун, и она завтра явится без Гарри, и Ник Скотти будет тоже один. Да, я знаю, знаю, что у него уже все в прошлом, но все равно он выглядит просто великолепно !Я медленно иду к покрытому изморозью окну и смотрю через щели в жалюзи на джип, стоящий на Парк-авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31