— скандирую я, выхватывая газету из рук у близнеца, и вновь принимаюсь изучать фото. — Наверное, это ошибка. Наверное, это снимки с другого показа. Наверное, это на самом деле Джейсон Гедрик.— На каких других показах ты был на этой неделе? — спрашивает кто-то.— Ни на каких… — еле слышно бормочу я.— Тогда кончай ходить вокруг да около и скажи нам все как есть, идет? — говорит Дэвид, похлопывая меня по спине. — А Джейсон Гедрик, кстати, в Риме. Он снимается там в продолжении «Летних любовников». Въехал, зайка?— Главное — быть здесь и сейчас, зайка.— Такой ответ меня не устраивает, — говорит Никитас, продолжая разминать мышцы.— Мне абсолютно до лампочки, какую информацию твой мозг в состоянии усвоить, — парирую я.— Кстати, как у вас дела? Все круто между тобой, Хлое и Бакстером? — спрашивает Дэвид словно невзначай, а на лицах у Никитаса и Рика появляются гнусные улыбочки, которые не остаются мной не замеченными.— Круче, чем яйца, солнышко. — Я делаю многозначительную паузу, а затем переспрашиваю: — Да, кстати… а что ты имел в виду, о мудрейший из мудрых?Троица приходит в замешательство; выражения на их лицах свидетельствуют о том, что они ожидали: я, так или иначе, проговорюсь о чем-нибудь важном.— Эээ, ну… — тянет Рик. — Ну, ты же сам понимаешь…— Я тебя умоляю! — вздыхаю я. — Если хочешь поделиться какой-нибудь грязной сплетней, делись короче и не тяни резину.— Ты никогда не смотрел фильм «Жизнь втроем»? — отваживается Дэвид.— Угу, угу, угу.— Так вот дело в том, что, похоже, описанная в нем ситуация очень близка Хлое, Бакстеру и Виктору.— Уж не о Бакстере ли Пристли идет у нас речь, джентльмены? — вопрошаю я. — Неужели мы действительно говорим об этом маленьком противном педике?— А что, он и вправду педик?— Мы все знаем, что ты продвинутый парень, Виктор, — говорит Дэвид. — Все, что ты делаешь, круто, и полный вперед.— Постойте-ка, постойте. — Я машу руками в воздухе. — Если вы хотя бы на одну секунду подумали, что я делю Хлое — Хлое Бирнс — с этим обсосом… я вас умоляю!— А что, кто-то из нас заикался насчет этого, Виктор? — слышу я.— Что?— Никто, по-моему, не говорил, что это была твоя идея насчет Бакстера и что тебе это по кайфу.— Как мне может быть по кайфу или нет то, чего не существует? — свирепею я.— Да об этом уже на улице говорят.— На какой такой улице? На какой улице живешь ты, Дэвид?— Эээ… Ладлоу…— Эээ… Ладлоу… — непроизвольно передразниваю его я.— Виктор, как мы можем верить тому, что ты говоришь? — спрашивает Рик. — Ты сказал, что тебя не было на показе Кэлвина, а ты там был. Теперь ты говоришь, что между вами с Хлое и Бакстером нет mй nage а troi s Сожительство втроем (франц.).

, но все говорят… — Какие еще гребаные сплетни ты слышал? — выкрикиваю я, отпихивая от лица поднесенный кем-то экспонометр. — Давай рассказывай, не бойся!— То, что ты трахаешь Элисон Пул, — говорит Дэвид и пожимает плечами.Я молча смотрю на него пару секунд.— Довольно, хватит. Я даже с ней не встречаюсь. — У тебя очень выразительно получается честное лицо, чувак!— Ты остался в живых только потому, что с девчонками я не дерусь, — отвечаю я Дэвиду. — Кроме того, ты взялся разносить опасные слухи. Опасные для тебя. Опасные для нее. Опасные для меня. Опасные для…— Да ладно, Виктор, трахай ты кого хочешь, — вздыхает Дэвид. — Мне-то, можно подумать, есть какое дело.— В любом случае все, что тебя ждет в ближайшем будущем, — это место человека, который раскладывает по стеллажам в Gap дешевые свитера, — бормочу я себе под нос.— Мои маленькие рыбки! — зовет нас Дидье. — Работать пора!— Есть идея, — говорю я Дидье. — Может быть, покрыть лицо Дэвида какими-нибудь сухими водорослями или песком с пляжа?— Ладно, Виктор, — отзывается Дидье из-за фотокамеры. — Я смотрю на тебя так, словно на тебе ничего нет, зайка.— Дидье! — взывает один из близняшек. — Смотри на меня, на мне и в самом деле совсем ничего нет.— Я смотрю на тебя так, словно на тебе ничего нет, Виктор, и тебе это нравится. Далее следует долгая пауза, во время которой Дидье изучает близняшек, затем он внезапно приходит к какому-то решению.— Сделайте так, чтобы мне пришлось за вами побегать.— Эй, Дидье! — кричу я. — Ты это мне говоришь? Виктор — это я.— Танцуйте и кричите «писька».— Писька! — покорно бубним мы.— Громче! — кричит Дидье.— Писька!— Громче!— Писька !— Отлично, но все еще далеко от идеала.Плавки вслед за «бермудами», бейсбольные кепки козырьком назад, леденцы в руках, звучит Urge Overkill, Дидье убирает «поляроид», затем передает его тому, кто предлагает за него самую большую сумму; дрожащей рукой покупатель выписывает чек перьевой ручкой. У одного из мальчиков случается нервный припадок, другой выпивает слишком много «Taittinger» Марка шампанского.

и начинает всем рассказывать, что он из Аппалачей, в результате чего кто-то начинает поспешно разыскивать таблетку клонопина. Дидье настаивает, чтобы мы все изобразили, как прикрываем ладонями наши яйца, после чего включает в кадр и съемочную группу «Fashion File», а затем все, кроме меня и того парня, который упал в обморок, отправляются на ранний ленч в новое местечко в Сохо, которое называется «Regulation». 23 Быстрым шагом в осеннем свете по лестнице к офису, расположенному на верхнем этаже клуба, роликовые коньки висят у меня на плече, съемочная группа с канала VH1 (увы! увы!) берет на третьем этаже интервью у флориста Роберта Изабель, и то, как все одеты, заставляет меня прийти к выводу, что светло-зеленый и оранжевый (такой, как на банках консервированного супа «Campbell») — наиболее броские цвета нового сезона, а музыка группы I, Swinger, работающей в стиле ультралаунж, витает в воздухе как конфетти, и в ней слышатся такие слова, как «весна пришла» и «настало время танцев», а повсюду — фиалки, тюльпаны и одуванчики, и все вокруг принимает тот вид, который ты пожелаешь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31