— Я там был . И я не обязан снова это выслушивать, — говорит Ван Паттен.
— Но я же тебе не рассказывал, что случилось потом , — говорит Макдермотт, подняв брови.
— Когда это вы, ребята, там были? — интересуюсь я. — А меня почему не позвали?
— Ты был в этом мудацком круизе . Заткнись и слушай. В общем, подцепил я в «Туннеле» эту цыпочку из Вассара… роскошная телка, высокая грудь, отличные ноги, все в полном порядке… купил ей пару коктейлей с шампанским, она сюда на каникулы приехала… в общем, она чуть не взяла в рот прямо в зале с канделябрами… Повез я ее к себе…
— Ага, ага, — перебиваю я. — А можно спросить, где в это время была Памела ?
Крэйг морщится:
— Да пошел ты. Я хотел, чтобы мне отсосали, Бэйтмен. Я хотел телку, которая разрешает…
— Я не желаю это слышать, — говорит Ван Паттен, затыкая уши. — Он сейчас скажет гадость.
— Ты ханжа, — ухмыляется Макдермотт. — Слушай, мы же не собирались покупать общую квартиру или бежать в церковь. Мне просто хотелось, чтобы мне отсасывали — минут тридцать-сорок…
Я кидаю в него палочку из коктейля.
— Короче, мы приходим ко мне и… слушайте… — он придвигается ближе к столу, — она к тому времени выпила столько шампанского, что должна была ебаться как слон, и представляете…
— Дала без гондона?
Макдермотт закатывает глаза:
— Девка была из Вассара , а не из Квинса .
Прайс трогает меня за плечо:
— А что это значит?
— Ладно, слушайте, — говорит Макдермотт. — Она… вы готовы?
Он выдерживает театральную паузу.
— Она подрочила мне рукой, и ничего больше… но и это еще не все… она даже перчатку не сняла .
Он откидывается на стуле и смотрит на нас, самодовольно потягивая мартини.
Мы все воспринимаем его рассказ очень серьезно. Никто не подшучивает над Макдермоттом за его откровенность или за неспособность надавить на ту цыпочку. Все молчат и думают об одном: Никогда не снимай девок из Вассара.
— Что тебе нужно, так это цыпочка из Кэмдена , — замечает Ван Паттен, как только приходит в себя после рассказа Макдермотта.
— Ну конечно, — говорю я. — Для них ебаться с родным братом — в порядке вещей.
— Зато они думают, что СПИД — это новая британская группа, — добавляет Прайс.
— Так где мы ужинаем? — спрашивает Ван Паттен, рассеянно глядя на вопрос, записанный у него на салфетке. — Где мы, блядь, будем ужинать?
— Забавно: девки считают, что мужики только этим и озабочены… болезнями всякими и прочей херней, — говорит Ван Паттен, качая головой.
— В жизни не стану трахаться с гондоном, — объявляет Макдермотт.
— Я тут отксерил одну статью, — говорит Ван Паттен, — в ней говорится, что какую бы паскудную, продажную, грязную телку мы ни драли, шанс заразиться — равен полдесятитысячной процента, или что-то вроде того.
— У нормальных парней такого просто не может быть .
— Во всяком случае, у белых .
— И эта девка была в ебаной перчатке? — переспрашивает Прайс, который, похоже, еще не оправился от потрясения. — В перчатке ?! А не проще бы было подрочить самому?!
— Знаешь, хуй тоже встает, — говорит Ван Паттен. — Это Фолкнер написал.
— Ты где учился? — интересуется Прайс. — В Pine Manor?
— Парни, — говорю я, — смотрите, кто идет.
— Кто? — Прайс даже не поворачивает головы.
— Подсказка, — говорю я. — Самый большой кретин в компании «Drexel Burnham Lambert».
— Конноли? — высказывает догадку Прайс.
— Привет, Пристон, — здороваюсь я с Пристоном, пожимая ему руку.
— Ребята, — говорит Пристон, кивая всем сразу, — прошу прощения, но сегодня я с вами поужинать не смогу.
На Пристоне — двубортный шерстяной костюм от Alexander Julian, хлопчатобумажная рубашка и шелковый галстук от Perry Ellis. Он кланяется, положив руку на спинку моего стула. — Мне очень жаль, но, знаете ли, обстоятельства.
Прайс награждает меня гневным взглядом и произносит одними губами:
— А его приглашали?
Я пожимаю плечами и допиваю остатки J&B.
— Чем вчера вечером занимался? — спрашивает Макдермотт и добавляет: — Славный костюмчик.
— Кем вчера занимался? — поправляет Ван Паттен.
— Нет-нет, — отвечает Пристон, — ничего такого. Вполне респектабельный и приличный вечер. Без девок, бухла и траха. Ходили в «Русскую чайную» с Александрой и ее родителями. Она называет отца… вы подумайте… Билли. А я был такой весь замотанный и уставший… а там только «Столичная».
Он зевает, снимает очки (Oliver Peoples, разумеется) и протирает их носовым платком от Armani.
— Не знаю, но по-моему наш малахольный православный официант кинул мне в борщ кислоту. Я такой, блядь, уставший.
— А сегодня что делаешь? — любопытствует Прайс безо всякого интереса.
— Надо вернуть видеокассеты, ужинаем с Алексадрой во вьетнамском ресторане, а потом идем на Бродвей, на какой-нибудь британский мюзикл, — говорит Пристон, обводя взглядом зал.
— Слушай, Пристон, — говорит Ван Паттен. — Мы тут придумываем вопросы, чтобы послать в GQ . Может, подскажешь?
— Подскажу, — отвечает Пристон. — Когда надеваешь смокинг, как сделать так, чтобы сорочка спереди не задиралась?
С минуту Ван Паттен с Макдермоттом сидят молча, а потом Крэйг, нахмурив брови и посерьезнев, задумчиво произносит:
— Хороший вопрос.
— Прайс, — говорит Пристон, — а у тебя есть вопрос?
— Есть, — Прайс вздыхает. — Когда у тебя все друзья — бараны, то что будет, если ты вышибешь им мозги «магнумом» тридцать восьмого калибра: уголовное преступление, просто проступок или Божественное Провидение?
— Не пойдет для GQ , — говорит Макдермотт. — Попробуй отправить в Soldier of Fortune .
— Или в «Vanity Fair», — Ван Паттен.
— А это кто? — глядя в сторону бара, говорит Прайс. — Это не Рид Робисон? Кстати, Пристон, надо просто пришить к сорочке петельку, пристегивающуюся к пуговице на брюках, и проследить за тем, чтобы накрахмаленный перед сорочки не опускался ниже пояса брюк, иначе, когда садишься, он будет топорщиться, так этот мудак — Робисон или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23