Он никак не ожидал, что Пассендус поселится в таком шумном месте. Слишком уж оно не вязалось с изяществом облика таинственного посланца гильдии магов.«И для убийства тут слишком уж многолюдно, – подумал Лайам. – Жизнь рынка не затихает даже ночами. Всегда есть опасность, что тебя могут увидеть, в какое бы время ты сюда не зашел».А собственно, надо ли было убийце сюда заявляться? Лайам повертел в голове эту мысль и послал Фануилу вопрос:«Можно ли вызвать у человека смех, не находясь с ним рядом?»«Нет, – через мгновение отозвался дракончик. – Того, на кого налагаешь чары, необходимо видеть. Иначе ничего не получится. Смех, сон, чесотка – все эти заклятия таковы. Смотреть надо и тогда, когда хочешь остановить кровь».«Ну, хорошо-хорошо».Лайам скривился и фыркнул:– Надо же – еще и чесотка!Вернулся Эласко, таща за собой надутого толстячка.– К вашим услугам, квестор, – неприветливо пробормотал владелец гостиницы. – Идемте со мной! – Прежде чем Лайам успел отозваться, толстячок повернулся и пошел прочь, бесцеремонно расталкивая толпу. – У меня и без того жизнь тяжелая, – брюзжал он, поднимаясь по лестнице, – я уже кучу денег потерял из-за этого чародея, того и гляди потеряю еще! Это хорошо, что он сдох, вот вам и весь сказ! – вызверился вдруг толстячок, останавливаясь на площадке. – Он свое получил, однако в его комнате никто не хочет теперь жить – из-за вони. И если завоняет сильнее, сбегут остальные жильцы! – Из коридора на лестничную площадку и впрямь сочился какой-то душок, очень слабенький, но все-таки ощутимый и неприятный. – Я пиво не разбавляю, я плачу налоги, я воздаю богам должное, и все равно мои постояльцы мрут в номерах. Прямо кара небесная, но скажите, за что? Прислуга не в состоянии разобраться, что там воняет! Может, хоть вы поймете! – Толстяк ткнул пальцем в глубь коридора и повернулся, чтобы уйти, но Лайам придержал его за руку.– Простите мою назойливость, – сказал он с явным сарказмом, – но пара моих вопросов никак не должна вас отяготить. В ту ночь, когда был убит чародей, работы хватало?– Работы? О боги, работы хватает всегда. Стряпня, уборка, подвозка продуктов…– Посетители. Их было много? Общий зал таверны был полон?– Да, – быстро ответил хозяин, сообразив, что квестор начинает сердиться.– А сколько комнат у вас было занято?– На этом этаже – всего две. В одной ночевал чародей, в другой – человек, за которого я могу поручиться.– Прекрасно, – сказал Лайам. – Этот человек сейчас здесь? Мы можем поговорить с ним?– Он скупщик шерсти, квестор. Агент герцога. Он уехал на север.– Мы говорили с этим агентом, – вмешался Эласко. – Он спал и ничего не слыхал.– Ладно, тогда скажите мне еще вот что. Этот чародей, он ведь не сидел в своем номере сиднем, а куда-то там уходил. Он не дал вам понять, куда направляется? Может, спрашивал, как пройти к какому-то месту?Хозяин немного подумал, затем покачал головой.– Нет, квестор. Я сам носил ему хлеб и пиво. Он ни о чем не расспрашивал. Он вообще все время молчал.Лайам усмехнулся и отпустил толстячка.– Благодарю вас. Ступайте к своим клиентам.Хозяин, как шарик, скатился по лестнице вниз. Лайам вошел в коридор и, толкнувшись в ближайшую дверь, тут же получил подтверждение, что попал куда надо.Его окатило смрадом, и он узнал этот смрад. Так воняют недельной давности трупы. Эласко, задыхаясь, поднес к лицу обе ладони. Лайам выругался и зажал пальцами нос.– Боги! Не загляни мы к матушке Хэл, я мог бы поклясться, что тело все еще здесь!Еще не закончив фразы, он понял, что вывод поспешен. Запах был силен, и все же разлагающийся покойник уже смердел бы на весь постоялый двор. «Возможно, тут спрятана какая-то часть его тела?» – подумал он и скривился, представив, какая.– Не полагаете ли вы, – проговорил Эласко, кашляя и вытирая рукавом слезящиеся глаза, – что такой запах может источать призрак усопшего?– Я полагаю, что где-то издохла крыса, – мрачно ответил Лайам. – Крыса, кошка, собака или пара мышей.Кроме удушающей вони, в комнате не наблюдалось ничего необычного. Большая кровать с балдахином, стол, стул, подставка для умывального тазика. Имелось тут и окно, и Лайам поспешил его отворить. Бодрящий весенний ветерок тут же вытеснил отвратительный запах и позволил обоим квесторам свободно вздохнуть.– Свежий воздух – это просто какое-то чудо!– Но не ночной, – рассудительно заметил Эласко. – По ночам вредные испарения и миазмы…– Значит, Пассендуса обнаружили тут? – перебил его Лайам, не желая выслушивать лекцию о губительном влиянии ночи. Он опустился на колени и приподнял край покрывала. Под кроватью не было ничего, кроме пыли.– Да, он лежал поверх покрывала, совершенно одетый.Лайам встал и посмотрел на балдахин. Ближе к центру его ткань провисала.– Кошка, – пробормотал он, – или крыса, и ткнул провисшую ткань кулаком. Что-то подпрыгнуло от удара, и его передернуло.– Квестор?Интересно, что там такое? Лайам подтащил стул к кровати и залез на него. Шелк балдахина проминал сильно разложившийся трупик небольшого зверька, похоже лисенка. По расположению лапок и мордочки злополучного существа Лайам понял, что у него свернута шея.Внутренне содрогаясь, он соскочил со стула.– Без перчаток не стоит туда и соваться, впрочем, я думаю, хозяин гостиницы сам возьмет на себя этот труд.Эласко вытаращил глаза.– Там что-то есть?– Да, дохлый лисенок. Наверняка он был фамильяром Пассендуса, а потому его тоже убили и зашвырнули наверх.– Лисенок? Зачем убивать лисенка?– Видите ли, фамильяры это нечто большее, чем обычная домашняя живность. Лис защищал хозяина и был убит.– Все равно это слишком жестоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98