* * *
«Тойота» с трудом пробивалась сквозь чудовищные пробки на авеню Такна в ужасающем гуле. Вдали, над трущобами Римака, возвышался голый холм Сан-Кристобаль. Вдоль проспекта тянулись угрюмые, закопченные дома, словно разрушенные рукой великана. Пейзаж после битвы... Только на тротуарах, где толпились «амбулантес», кипела жизнь. Дребезжащие автобусы, набитые людьми с тупыми, безжизненными лицами, медленно поспешали по проспекту к мосту, перекинутому через пересохшее русло реки. Римак в это время года становилась узеньким ручейком. Малко смотрел на огромный крест на холме... Он как раз проезжал по авеню Арекипа, мимо американского посольства, и ему пришло на память кровавое начало этой истории...
Проскочив на красный свет, он наконец пересек мост и свернул налево, на авеню Пизарро, обогнув казармы жандармерии. Двое вооруженных часовых укрывались за мешками с песком...
Запах трущоб уже проникал через закрытые стекла машины — запах отбросов, керосина, нищеты. Мальчишки с завистью таращились на новенькую «топоту».
Трясясь на камнях и ухабах, Малко заплутал в лабиринте переулков бидонвиля, попал в тупик, дал задний ход, развернулся и выехал наконец на нужную улицу. Предусмотрительно спрятав «Сейко» под рукавом рубашки, он вышел, запер машину, взял под мышку свернутую газету и отправился на поиски места встречи. Пройдя метров пятьдесят, он понял, почему Лаура назначила свидание именно здесь. Посреди маленького скверика возвышались часы, четыре циферблата которых показывали разное время. Было заметно, что они служили мишенью для пуль всевозможного калибра...
Под часами теснились неизменные «амбулантес» — один предлагал нарезанные огромными ломтями арбузы, другой жарил на вертелах куски мяса, третий торговал жесткими белыми шляпами, какие носят жители Сьерры. Малко подошел к продавцу мороженого, оглядывая улицу Рикардо Бертуса. Движение было одностороннее, машин много. Одна из редких приличных дорог в этом нищем квартале.
Трое молодых парней околачивались вокруг, с любопытством косясь на светлые волосы Малко. Безработные или просто хулиганы... Или то и другое. К нему подошел старик с сапожными щетками. Все в Лиме чистили на улицах обувь. Тоже развлечение, вроде гольфа для бедных. Решив, что так он будет меньше бросаться в глаза, Малко со вздохом подставил свои новенькие сверкающие ботинки под грязные тряпки чистильщика.
Процедура подходила к концу, когда он увидел приближающуюся женщину в белой блузке и темной юбке, с сумочкой через плечо. Маленького роста, с глубоко посаженными глазами... Она шла не спеша и, проходя мимо, бросила на Малко пристальный взгляд. Затем двинулась дальше через сквер. Судя по фотографии, это была Лаура.
Малко сунул чистильщику две тысячи солей и шагнул к часам, держа на виду в левой руке свернутую «Републику». Почти тотчас вернулась Лаура.
Она уселась на скамейку и развернула такую же газету. Малко подошел и сел рядом. В темных глазах молодой женщины застыл испуг, поджатые губы делали лицо еще менее привлекательным, лишая его всякой женственности.
У нее был пышный бюст, полные ноги и очень смуглая кожа. На шее блестела тонкая цепочка. Вокруг никого не было, даже трое юных бродяг куда-то исчезли.
— Я от Пепе, — негромко сказал Малко.
Она в упор посмотрела на него.
— Я вас не знаю. Почему пришли вы?
— Тот, с кем вы обычно встречаетесь, не смог. Генерал попросил меня пойти вместо него.
— Вы американец?
— Нет, австриец.
Для Лауры это, видимо, было одно и то же. Она явно нервничала и все время оборачивалась, с тревогой поглядывая на улицу.
— Здесь не опасно? — спросил Малко.
— Я живу рядом. У меня мало времени.
— Понимаю, — кивнул он. — Вы передали Пепе, что у вас есть важные новости.
Лаура открыла сумочку, и Малко заметил рукоятку огромного револьвера. Косясь на него краем глаза, она закурила сигарету, но ему не предложила.
— Вы работаете с Пепе? — спросила она.
— Да. Я ищу Мануэля Гусмана.
— Вот как, — протянула Лаура и, понизив голос, добавила: — Никому не рассказывайте, что виделись со мной. Это опасно. Очень-очень опасно, — повторила она.
Малко снова заметил выражение страха в глубоко посаженных черных глазах.
— Кому я, по-вашему, могу об этом рассказать?
Ответа не последовало. Лаура молча курила. Торговец мясом монотонно зазывал прохожих, от его жаровни поднимался аппетитный запах.
— Вы увидите Пепе? — спросила Лаура.
— Да, сегодня же.
Темные глаза смотрели на него испытующе.
— Скажите ему... — она помедлила. — Скажите ему, что он очень болен. И что он скоро уедет из страны.
— Кто?
— "Товарищ Гонсало".
То есть Мануэль Гусман... Сердце Малко забилось быстрее. Вот зачем Монике Перес понадобилось лекарство.
— Каким образом?
— Самолетом. В Колумбию. Или в Аргентину. Точно не знаю.
Наконец-то ценная информация!
— Это, должно быть, рискованно, — заметил Малко. — За аэропортом наверняка следят.
Лаура взглянула на него с жалостью.
— Не из Лимы, разумеется. Он должен добраться сначала до Тинго-Мария. «Наркос» отправят его оттуда на одном из самолетов, которые перевозят наркотики, скорее всего, в Колумбию. У них есть никому не известные взлетно-посадочные полосы в джунглях. Один из кокаиновых королей на днях приедет сюда, чтобы все устроить.
— Когда уезжает товарищ Гонсало?
— Точно не знаю. Кажется, дней через десять.
— Больше тебе ничего не известно?
Она покачала головой.
— Нет.
У Малко вертелись на языке еще вопросы, но задать их он не успел. Отбросив сигарету, Лаура встала. Она нервничала все сильнее.
— Иди к Пепе, — отрывисто бросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65