– Хм, а как насчет моей фляги?
При упоминании дорогой сердцу вещи князь вздрогнул и инстинктивно похлопал себя по карману, проверяя, на месте ли она.
– Илюх, ну зачем тебе она? – переходя на шепот, поинтересовался Берендей. – У тебя же кубок есть.
– Она мне дорога как память, – вполне честно признался Илюха, ведь это был чуть ли не единственный предмет из его временной родины, – и потом, при чем здесь кубок?
– Она для тебя память, а для меня просто спасение. Ну ты же знаешь мою Груню! – страдальческим голосом выдал Берендей. – Ну сам посуди, ты можешь выпить и из кубка, а мне приходится маскироваться.
Илюха был человеком незлобным, так что долго мучить непосредственное руководство не стал.
– Ладно, оставьте пока себе, – махнул рукой он, – после вернете.
– Верну, верну, не сомневайся, – тут же засуетился князь. – Я с твоей штукой снова себя человеком почувствовал.
– Кстати о чувствах, – тут же влез Изя. – На этот раз о чувстве глубокого удовлетворения. А не махнуть ли нам на охоту?
– Нам? – удивился Берендей. – Да вроде вы раньше охотой не увлекались.
– Ша, если не хотите брать, так и скажите!
– Я... – попытался вставить слово князь, но Изя молол языком значительно быстрее.
– Нет, ежели мое или, скажем, Илюхино общество вам претит, так говорите прямо, в лицо, и не надо уходить от ответа в дебри лингвистики!
– Я... – опять постарался вставить хоть слово Берендей.
– Конечно, ежели с вами наша Любава попросилась, небось, ей бы вы не отказали! – продолжал бушевать Изя.
– Дай сказать хоть слово! – наконец навел порядок во вверенном ему подразделении князь.
– Да я что, мешаю, что ли? – удивился Изя. – Говорите сколько хотите, я таки весь внимание.
– Вот я и пытаюсь сказать, что мы как раз послезавтра собрались на соколиную охоту, – выпалил Берендей и смахнул со лба выступивший пот.
– Соколиную... – протянул черт, переглядываясь с Илюхой. – Так это то, что нужно! Я всю жизнь мечтал поучаствовать в соколиной охоте.
– И у тебя есть сокол? – удивился Берендей.
– У меня есть Мотя, – гордо вставил черт, а Гореныш охотно подтвердил это высказывание двойным кивком.
Третья голова этого сделать не могла, так как расположилась на коленях княгини, и та чесала ей за ухом.
– Мотя... – с сомнением в голосе протянул Берендей.
– А что? – удивился Илюха. – Крылья есть, когти есть, летать умеет, чем не сокол?
Берендей внимательно посмотрел на Мотю, и тот охотно продемонстрировал ему крылья, когти и даже чудесные острые зубы.
– Так, к каким подходить? – скромненько поинтересовался Изя.
Князь немного посомневался, а потом обреченно махнул рукой. Он уже из личного опыта знал, что отвязаться от среднего богатыря очень непросто.
– Утром отправимся.
– А надолго? – уточнил волнующие детали черт.
– Да нет, на пару дней всего.
– Договорились, – обрадовался Изя, – с первыми лучами солнца мы с Мотей у ваших ног.
– А ты с Любавой? – обратился Берендей к Солнцевскому.
– Не, мы с ней, пожалуй, останемся, – протянул Илюха. – Она генеральную уборку затеяла, я ей помочь обещал.
Такой ответ заставил Берендея аж присвистнуть от удивления. Что-то ранее он не замечал в Илюхе качеств домоседа.
– Под влиянием обстоятельств люди меняются, – словно угадав мысли князя, вставил словечко Изя.
– Что ж, вольному – воля, – придя в себя, отозвался киевский правитель. – Послезавтра поохотимся, а пока давайте веселиться. Надо же выигранный кубок обмыть!
Ни Изя, ни Илюха возражать не стали и тут же принялись претворять задание руководства в жизнь. Тем более что за то время, пока они общались с князем, зал принял свой традиционный облик, за ломящимися от снеди столами расположились богатыри, ожидавшие от князя только одного – начала очередного пира. И отмашка была дана.
– За чемпиона по армрестлингу Илюху Солнцевского. Ура!
– Ура! – тут же ответила сотня луженых глоток. Далее все пошло по накатанной. Пир как пир, со всеми прелестями этого милого мероприятия.
Друзьям на этот раз расположились в сторонке с надеждой между чаркой-другой обсудить некоторые дела. Но задуманному было не суждено сбыться, и за их столом, испросив разрешения, расположились три былинных богатыря. Даже невооруженным взглядом было видно, что Илье (тому, который Муромец) было что сказать Илюхе (тому, который Солнцевский).
Муромец залпом осушил пару кубков и решился.
– Прав ты, богатырь, – начал он нелегкий для самолюбия разговор. – Ерунда это все. Первый, второй, какая разница? Мы же не басурмане с тобой какие, ведь одно дело делаем. Так чего же нам друг на друга серчать?
Илюха ничего отвечать не стал. Вместо этого он просто протянул былинному богатырю руку. Муромец хмыкнул в усы, пожал ее, и долгоиграющий больной вопрос был снят с повестки дня. Причем Солнцевский искренне надеялся, что навсегда.
– Ну ничего, я тебя на следующем турнире завалю, – с улыбкой бросил былинный богатырь и наполнил всем кубки.
– А вот это без вопросов, попытайся, – отозвался Илюха. – Ну что, может, споем?
– Не-е... – протянул Алеша Попович. – Ты нам лучше фильму какую расскажи.
– Про богатырей иноземных, – уточнил задачу Добрыня.
Солнцевский крякнул, почесал затылок и начал рассказ:
– Жил был высоко в горах добрый молодец Дункан Маклауд...


* * *

Весь последующий день Мотя был сам не свой, ведь ему предстояла не какая-нибудь рядовая прогулка за город, а настоящая охота. Конечно, он предпочел бы отправиться туда с обожаемым хозяином, но у него в городе оставались неотложные дела. Ну что ж, можно некоторое время провести и с Изей. Главное, чтобы он не забывал его кормить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90