где он сейчас, никто не знает. До обеда помогает таскать камни батрак, но затем исчезает и он, и на поле по-прежнему остается полтора человека, ибо Тоотс с сегодняшнего дня считает себя как работника «дробной величиной».
— Это грустная и трогательная история в поучение и молодым и старым, — говорит он, когда боль в ноге мешает ему работать.
После полудня на поле Заболотья появляется аптекарь — он пришел проведать больного. С ноги снимают бинты, аптекарь смазывает больное место какой-то мазью и снова накладывает повязку. Либле сидит рядом и молча наблюдает за этой процедурой.
— А теперь, — говорит аптекарь, закончив работу, — наружными средствами мы эту ногу уже порядком подлечили. Пора применить и внутреннее лекарство. Наружное вытягивает, внутреннее выталкивает: дня через два-три они эту хворь из вашей ноги окончательно вышибут, тогда хоть в пляс пускайтесь, если до той поры новая беда не привяжется.
При этих словах фармацевт подмигивает Тоотсу и вытаскивает из кармана плоскую бутылку с надписью «Внутреннее».
— Да, — соглашается Тоотс, осматривая бутылку, — это лекарство внутреннее.
— Ну да, оно выталкивает. Ну-ка, глотните. Управляющий подносит горлышко ко рту и делает глоток.
— Угу, — говорит он, — совсем недурное лекарство.
— Какое бы оно там ни было, но выталкивает, — еще раз подтверждает аптекарь. — А теперь и вы, звонарь, попробуйте.
Звонарь вопросительно смотрит на аптекаря, бросает взгляд на свои ноги, обутые в болотные сапоги, и замечает:
— А мне-то чего пробовать, у меня ноги здоровые.
— Еще здоровее станут.
— Ну, ежели господин аптекарь так думает, можно и попробовать.
— Так, — говорит аптекарь, после того как Либле глотнул внутреннего лекарства, — теперь и мне надо бы принять капельку. У меня ноги хоть и не очень больные, но у них другой недостаток: старые они. Помимо всего прочего, мое лекарство имеет еще одно хорошее свойство — оно и старым ногам придает новую силу. Желаю здоровья и всяческого благополучия!
Аптекарь вливает в свои старые ноги свежую силу, удобно устраивается на камне и снимает шляпу. При виде его лысой головы, поблескивающей капельками пота, управляющий не может удержаться от улыбки.
— Ага, — тотчас, же замечает это фармацевт, — опять моя лысина кому-то доставила удовольствие. Но я хотел бы вам, молодой человек, кое-что рассказать, пока не забыл.
— Не беда, господин аптекарь, — говорит Либле, тоже снимая шапку, — и у меня голоса лысая.
— Ну нет, — возражает аптекарь. — Это совсем другое дело. Вы себе обрили голову, на ней со временем опять что-нибудь вырастет, а у меня череп голый, голым и останется. Ах да, так вот, молодой человек, обратите внимание и запомните. Будь лысые люди хуже других, Иисус Христос не избрал бы их своими апостолами. Как вам обоим известно, самые главные труженики на ниве господней были лысыми. И я нигде еще не читал, чтобы Иисус когда-либо ставил им в вину сей недостаток. Но и в священном писании об этом говорится, и даже стишок имеется о том, что
Пророк библейский Елисей
был пня дубового лысей.
Но за намек на эту плешь
пугали: зверь тебя заешь!
То же самое и с Ильей-пророком. Скажите-ка, молодой человек, если вы только знаете, за кем еще присылали с небес почтовых лошадей, чтобы увезти его из земной юдоли туда, наверх? Я не раз перечитывал Священное писание, но другого подобного эпизода в нем не находил. И вот встает вопрос: почему именно лысый удостоился столь необычной поездки? Возможно, вот почему: важно не то, что на голове, а то, что в голове! Как вы думаете, хм, а?
Так было в далекие, седые времена. А теперь, в наши дни, плешь определенно считается признаком культуры. Ведь если, согласно учению натуралиста Дарвина, мы происходим от обезьян, то самые волосатые люди должны быть ближе всех к своим праотцам и праматерям; обладатели же лысых макушек, по сравнению с густоволосыми, стоят уже ступенькой выше. Не так ли, хм, а? И вообще, будущее принадлежит лысым. Их голые черепа из поколения в поколение будут становиться все больше, желудки — все меньше, ноги все тоньше, руки слабее; вся сила их сосредоточится в мозге. Физическая мощь им тогда больше и не понадобится. Благодаря своим объемистым мозгам они выдумают всякие машины, которые будут работать вместо мускулов; или же заставят работать тех, кто еще пребывает в волосатом состоянии и не способен ничего выдумать. Неужели вы действительно полагаете, что человек будущего станет воевать с камнями, как вы вот сейчас? Нет, у него будут для этой цели машины, которые сами станут копать, подымать и вывозить. Нет, мой молодой друг, лысые всегда были в чести, их будут почитать и в грядущие времена, ибо сама природа отнесла их к числу избранных.
А теперь, после того, как вы все это выслушали и, надо полагать, намотали на ус, глотните-ка еще внутреннего лекарства, и вы почувствуете, как здоровье к вам возвращается. А когда совсем поправитесь, то вспомните, что человек, вас лечивший, тоже был лысый.
— Ясно, ясно, — улыбается Тоотс, рассматривая бутылку. — А не раскиснем мы от этого внутреннего так, что не сможем потом и камни ворочать?
— Камни ворочать?.. — укоризненно повторяет аптекарь. — Молодой друг, неужели вы собираетесь вечно камни ворочать? Неужели это и есть основная цель и смысл вашей жизни? Неужели вы не жаждете отдохнуть и душой и телом? В нотах и то после каждого такта стоит черточка, так почему бы и вам хоть изредка не присесть возле камня, не отереть пот со лба? Хм?
— У нас был план такой: очистить сегодня от камней весь этот край поля.
— А-а, план! У вас был план! О, мне так знакомы люди, которые носятся с планами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121