Только не сейчас! – взмолился про себя Льешо. Он слишком устал, чтобы отвечать на вопросы. Не было сил встать и смотреть им в глаза, а объяснять снизу вверх не хотелось – слишком символически это выглядело.
– Я никто, просто Льешо, – сказал он.
– Где ты находился, когда началась атака? – жестко спросил Бикси, но Льинг остановила его, положив руку на плечо.
– Явно уж не продавал правителя моему злейшему врагу, – не без сарказма ответил Льешо.
Он уставился на траву под ногами, поднял листок и обернул его вокруг пальца, думая, как быстро исчезала дружба при появлении секретов.
– Сегодня канун моего шестнадцатилетия, – попытался непринужденно произнести юноша, – согласно обычаям, это время принадлежит богине.
В Кунголе королевская семья выставляла напоказ самые интимные детали своей жизни, оказывая таким образом знак почтения народу. Служанки вывешивали простыни принца и принцессы на балконе спальни именинника. Королевские пары осуществляли брачные сношения под пение хора монахов, стоящих рядом с кроватью и воспевающих счастливый союз в молитвах небесам. Если бы Льешо подошел к совершеннолетию во Дворце Солнца, как его братья, то все представители мужского пола королевской семьи со священниками и вассалами собрались бы, чтобы проводить его в Храм Луны. Они пели бы непристойные песни о его искусности с богиней. Утром протрубили бы начало веселья, танцев, свадебного празднества. Льешо проехал бы торжественно по улицам, а потом завтракал, сидя по правую руку отца. Вся Фибия признала бы его мужем богини или подшучивала бы над удачей теперь свободного мужчины, не скованного брачным союзом, но все же мужчины.
Решение Льешо совершить священный обряд взросления в часовне сада ее светлости казалось глупым и самонадеянным. Конечно же, богиня не явилась к нему ночью, не приняла его как мужчину и наследника королевской семьи. Раз уж Кунгол находится за тысячу ли, а Фибия под игом врага, юноша не хотел посвящать чужих людей в церемонию медитации и поста, да и в свою неудачу. Ему стало стыдно от попытки произвести ритуал в одиночку, в далеком краю, где его до сих пор считали мальчиком, к тому же чьей-то собственностью. Неудивительно, что Льешо не нашли: тело, которое он предложил богине, ему не принадлежало. Он и так сказал уже слишком много. Для фибских друзей обряд доказал, что он принц королевского дома, лучше, чем любые слова. Льинг и Хмиши сразу же поняли значение его фраз и пали на колени, склонив головы. Только этого ему не хватало в момент кризиса.
Льешо позволил себе издать вздох и приказал:
– Поднимайтесь! Теперь гарны правят Фибией. У меня нет оснований принимать присягу.
– Что они делают? – сморщился в недоумении Бикси с твердым намерением понять то, что всем было уже известно.
– Он король Фибии, – ответила Каду и посмотрела на Льешо.
– Я был принцем, – раздраженно уточнил Льешо, – в последнее время – раб, а в скором будущем – труп, если люди Ю поймают меня здесь.
– Но ведь говорят, что старый король умер, – отважилась возразить Льинг; у Хмиши все еще тряслись колени.
– У меня есть шесть братьев, все они старше меня, – парировал Льешо, обрадовавшись, что Бикси приземлился рядом.
Златовласый, казалось, не собирался принять все на веру, однако слушал внимательно.
– И любой из них может быть избран богиней, – сказал Льешо, умолчав о том, что ему не повезло.
Бикси жег в пламени ветку:
– Хворост достаточно сухой. С костром проблем не будет, – сказал он и, когда Льешо уже решил, что разговор позади, добавил: – Это правда? Насчет того, что ты король?
– Принц, – поправил Льешо, – до семи лет, а сейчас раб, как и все остальные.
– Это могло быть правдой, – неодобрительно нахмурилась Льинг, что напомнило юноше мать, хотя они были совсем непохожи. – Когда-то жил принц Льешо, седьмой сын короля и госпожи-богини столицы. Половина детей, рожденных в том году, были именованы в его честь.
– Она права, – уверил Хмиши Каду и Бикси. Последний все еще с опаской смотрел на Льешо, будто тот мог превратиться в дракона и улететь. Поскольку все пока было спокойно, Хмиши решился продолжить разговор: – Я всегда знал, что Льешо – распространенное имя. Он может запросто быть как фермером, так и принцем.
– Именно поэтому Ю преследует нас? – спросил Бикси. – Ему известно о существовании принца?
Каду пожала плечами:
– Может быть. Марко, вероятно, об этом подозревал. Льешо засветился, как маяк на Фаршо, своими видениями на дне залива и прошением стать гладиатором. Что-то было не так, и он решил прибрать Льешо к рукам, а потом разобраться.
– Думаешь, мы захватили еду? Я умираю с голода, – поставил Хмиши перед товарищами непосредственную проблему. Он порылся в снятом с лошади мешке и обнаружил плоский рогалик. – Еда. Кто-то знал, что нам предстоит долгий путь.
– Этот кто-то – ее светлость, – сообщил Льешо.
Хмиши нахмурился, не совсем понимая сказанное:
– Она знала, что Ю нападет на владение правителя?
– Думаю, да, – подтвердил Льешо. – Она, видимо, раньше всех догадалась, кто я. Она приплыла на Жемчужный остров, чтобы присутствовать на моей первой пробе оружия.
– Правда? – У Бикси расширились глаза.
– Все сходится, – кивнула Каду. – Отец сказал, что она настояла, чтобы Льешо не попал в руки Ю. Ее светлость очень хитра, когда нужно что-то держать в секрете.
Льешо не стал оспаривать последнее замечание. Супруга правителя была многолика, с чем согласился бы не только он.
– Якс тоже ожидал нападения. Он велел мне приготовиться к поездке.
– Правитель догадывался, что Ю что-то замышляет, – сказала Каду, – его превосходительство просто не думал, что он предпримет первый шаг так быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131