– Об этом ясно говорит твоя одежда и манера держаться. Он проявил интерес, но не удивление.
– Не только у вас есть шпионы, – предположил Льешо.
– Не только, – прищурил глаза Хабиба, словно хотел увидеть сквозь желтую рубашку сердце юноши.
Ему самому не понравился такой настороженный прием, и Льешо пришлось не по душе, что колдун может в чем-то просчитаться. После напряженного раздумья Хабиба пожал плечами, что означало переход к выжидательной позиции:
– Скоро мы узнаем, что думает о нас посол.
Какие-то мысли назревали под внешне отрешенным выражением лица Хабибы. Льешо догадывался об этом и понимал, что если у колдуна есть подозрения, то ему самому лучше держаться настороже. Он сжал рукоятку меча.
– Пять тысяч против наших двадцати, – произнес Хабиба, не взглянув на Льешо, будто напомнил об этом ветру.
Юноша понял намек – народу не нужен мертвый принц – и переместил руку обратно на уздечку, что оказалось своевременным: они подъехали к шатру из желтого шелка, по обе стороны которого сказались солдаты, окружившие их. Льешо соскользнул из седла, оставив меч на месте. Однако когда один из стражников захотел забрать его нож, юноша схватил его первым, не вынимая из ножен, а просто прижав ладонью.
– Это атрибут его титула, – объяснил Хабиба.
Солдаты расступились, дав дорогу какому-то более важному липу.
– Никто не имеет права приближаться к послу императора вооруженным, – сообщил сержант гвардии.
Хабиба простодушно махнул рукой.
– Он всего лишь мальчик, нож для него – игрушка, однако она важна как символ. Понимаете? – солгал колдун.
Сержант внимательно посмотрел на юношу, который выглядел моложе своих лет из-за невысокого роста. Льешо улыбнулся ему, выражая самую пустую усмешку. Я безобиден, передал он незнакомцу.
Со скоростью производящей укус кобры сержант схватил Льешо за горло. С такой же сноровкой юноша обнажил нож. Если б сержант не предвидел такое движение, он оказался бы мертв. Он успел схватить Льешо обеими руками за запястье и остановить нож, кончик которого познал его кровь. Раненый, он со всей силы нажал на вены, близко подступающие к поверхности костлявого запястья, но юноша не выронил нож.
– Брось его! – приказал солдат. – Брось!
Так они и стояли, замерев на мгновение, длившееся вечность, пока разум Льешо не прояснился. Наконец он понял, что находится посреди изумленной толпы, держит мертвой хваткой нож, а окровавленный солдат сжимает его руку, словно от этого зависит его жизнь. Медленно до юноши дошло, что скорее всего действительно зависит.
– Сожалею, – прошептал он в ужасе от содеянного.
Но пальцы не разжал, несмотря на причиняемую боль.
– Пожалуйста, отпустите меня! – притворно заплакал он. – Я не причиню вам вреда!
Сержант негодующе фыркнул:
– Сначала брось нож, потом посмотрим.
Льешо с растущим ужасом смотрел то на нож, то на сержанта:
– Я не могу.
Солдат нахмурился и попросил помощи у окружающих. Хабиба сделал шаг вперед, разведя руки, чтобы показать, что у него нет оружия.
Медленно приблизившись, чтобы не напугать ни Льешо, ни напряженных стражников, ожидающих лишь команды перерезать горло фибскому принцу, он прикоснулся к руке сержанта и пронзил его гипнотическим взглядом:
– Пусти.
Рука разжалась. Льешо отпрянул в сторону, но не увернулся от хватки Хабибы.
– Теперь дай мне нож, Льешо. Ты можешь доверять мне…
Юноша почувствовал, как нежные слова медленно вливают в него теплое ощущение безопасности. С облегчением он открыл окровавленную ладонь, протягивая нож. Без каких-либо резких движений Хабиба забрал его.
– Думаю, вы извлекли правильный урок, – сказал он, протягивая нож сержанту.
Тот перевел взгляд с колдуна на Льешо. Ему было нечего ответить. Всем казалось очевидным, что он добился именно того, чего хотел, и отнесся к новому познанию с крайней серьезностью.
– Я действительно сожалею, – вздохнул Льешо, сознавая, что они утратили нечто большее, чем фибский нож.
Их задача – убедить посла, что он настоящий принц. Если сержанту известно, как воспитывают юных королевских детей на высоком плато, и он заведомо решил проверить его, то узнал лишь то, что и должен был.
С выражением на лице, говорившем, что Льешо сорвал безупречный план, Хабиба протянул платок сержанту.
– Перевяжите, кровь капает вам на одежду, – сказал он, когда сержант засунул за пояс нож Льешо. – И аккуратней с лезвием, оно острое.
Сержант с сомнением посмотрел на него, но платок принял. Обвязав рану на руке, он приказал солдатам окружить людей Хабибы.
– Проследите, чтобы их стражники оставались здесь, – сказал он многочисленному отряду и выделил полдюжины солдат сопровождать Льешо и Хабибу. – Вы, двое, идите со мной.
– Трое, – поклонился сержанту мастер Ден, чей знак уважения был подпорчен лишь подергиванием брови.
– Мастер Ден! – рассмеялся сержант. – Как всегда, недостойно встречен! Мне следовало догадаться, что вы примете в этом участие!
– Не по своей воле, дружище, не по своей, – печально покачал головой мастер Ден, при этом улыбаясь. – Я присмотрю за всем ради вас.
– Идите, – согласился сержант, – пока я не передумал и не приковал вас цепями, помню ведь последнюю встречу.
– Не стоит ставить на карту то, что тебе не принадлежит, – усмехнувшись, посоветовал Ден и присоединился к Льешо, не дав сержанту времени на возражения.
Сержант отодвинул ширму и объявил об их прибытии охранникам, стоящим по стойке «смирно» с внутренней стороны входа. Те глубоко поклонились и, повинуясь ему, суетливо отступили. Он быстро повернулся и пригласил делегацию войти.
Посол был высокого роста, такой старый, что седые усы свисали почти до пояса, и настолько худой, что можно было пересчитать косточки на его поднятой руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131