Однако, к несчастью, темное покрывало безумия вновь окутало Марикиту: взор ее потух, и девушка погрузилась в мрачное тупое оцепенение. На любой вопрос Марикита неизменно отвечала:
– Мертвы, мертвы! Они все мертвы!
Но Анри, скрепя сердце, решил продолжить поиски. Он обшарил все развалины. Он расчищал завалы, разгребал кучи щебня, сдвигал огромные каменные глыбы, но ничего не нашел. Башня Пенья дель Сид надежно хранила свою тайну.
– Идем, – произнес Лагардер, беря Марикиту за руку. – Если Господу будет угодно сохранить наши жизни, мы еще вернемся сюда помолиться за тех, кто остался здесь навечно.
Они молча побрели по дороге. В душе у Лагардера царили мрак и пустота. Он не понимал, зачем и куда они идут: жизнь его была разбита, он жаждал только смерти.
Они свернули на дорогу в Каталонию; Лагардеру некуда было спешить: смерть могла настичь его всюду. Мысль о смерти не покидала его ни на минуту, и если бы не желание отомстить Гонзага, он бы наверняка подыскал способ покинуть этот мир.
Надежда на счастье умерла вместе с Авророй де Невер. Осталась одна только жажда мести… Единственным утешением Лагардеру служила уверенность в том, что его возлюбленная пребывает у небесного престола, где ей больше не страшны козни коварного Гонзага.
Ради встречи с Филиппом Мантуанским Лагардер, не задумываясь, отдал бы все то немногое, чем он владел. Когда же провидение сведет их в решающем поединке?! Когда же настанет тот день, когда враг его падет в смертельной схватке?
Чем дальше они продвигались в глубь страны, тем чаще им встречались отряды испанской армии. Лагардер шел молча, опустив голову, ведя за руку Марикиту; солдаты беспрепятственно пропускали их.
Время от времени шевалье спрашивал кого-нибудь из офицеров, не знает ли тот, где сейчас находится полк Филиппа де Гонзага, друга кардинала Альберони. Офицеры принимали Лагардера за лазутчика Гонзага или даже шпиона самого Альберони и подробно объясняли, как ему отыскать полк принца.
Анри искал врага повсюду: в Лериде, в Балагере, в Карлоне – везде, куда отправляли его словоохотливые испанцы, но Гонзага по-прежнему ускользал от него. Теперь Лагардер хотел не просто убить предателя, но убить его в бою, прилюдно, на виду у обеих армий. Чтобы продвигаться быстрее, Лагардер раздобыл лошадей. Странное зрелище являли собой эти двое: безмолвный и мрачный Лагардер и безумная Марикита, время от времени оглашающая окрестности дикими воплями и угрозами. Иногда, впрочем, проклятия ее сменялись горькими слезами.
…Шевалье даже не заметил, как они миновали испанские аванпосты и оказались в расположении французской армии.
Увидев серую форму мушкетеров, Анри оживился. Он вспомнил, что еще совсем недавно вместе с этими солдатами он сражался за дело короля и регента, а в победоносной французской армии даже был полк, названный Королевским полком Лагардера.
– Бедный Шаверни! – вздохнул он. – Неужели я стану для него вестником несчастья? Донья Крус была предана Авроре, маркиз предан мне… Мы все не мыслили жизни друг без друга… Но наши возлюбленные уже покинули земную юдоль, а я скоро последую за ними… Что ждет Шаверни, когда он останется один?
От маленького маркиза мысли его перенеслись к Кокардасу и Паспуалю, его верным учителям фехтования, разделившим с ним многочисленные превратности его судьбы; вспомнил он и о своем новом соратнике, отважном баске.
Весь во власти воспоминаний, шевалье не заметил, как Марикита отстала от него. Очнувшись от горьких дум, Анри встревоженно обернулся и с облегчением перевел дух: девушка ехала сзади, в нескольких десятках шагов. Несчастная! Из-за него она лишилась разума и потеряла отца… Острая боль пронзила сердце Лагардера: судьбе было угодно, чтобы все, кто был ему дорог, страдали и погибали ради него и из-за него.
«К чему все эти жертвы? – в отчаянии подумал он. – Шаверни никогда не увидит могилы своей любимой, мэтры фехтования никогда не получат вознаграждения за свою преданность, Лаго наверняка сложит голову вдали от родины и от красавицы сестры, а к Мариките никогда не вернется разум! Боже, за что ты караешь всех нас?!» По щеке Лагардера сбежала слеза: он оплакивал участь своих друзей!
Навстречу ему мчался полк легкой кавалерии, и шевалье посторонился, пропуская его. Это был полк господина де Риома. Внезапно стройный порядок рядов был нарушен, всадники смешались, а полковник резко остановился, повернул назад и, пришпорив коня, поскакал к Лагардеру. Тот не успел опомниться, как Риом уже заключил его в объятия и расцеловал в обе щеки.
– Господин де Лагардер! – в восторге воскликнул он. – Вы живы! Эй, поскорее сообщите радостную весть господину маршалу, принцу Конти и всем остальным!.. Вот так сюрприз! Настоящий праздник!
Храбрец Риом и его офицеры искренне радовались возвращению Лагардера. Один из них, не утерпев, галопом помчался в лагерь, чтобы самому рассказать обо всем маршалу Бервику.
Лагардер был глубоко тронут столь теплыми изъявлениями дружеских чувств, однако в глазах его читалась прежняя неизбывная тоска. Его первый вопрос был о Шаверни.
– Маркиз отправился вас разыскивать. Говорят, он уже объехал всю Каталонию и почти весь Арагон…
– А что остальные?
– Кокардас и Паспуаль также ищут вас по всей Испании. В надежде, что вы вернулись, они уже дважды приезжали в лагерь, а, узнав, что вас до сих пор нет, снова пускались в путь. Не скрою, шевалье, что не только они, но и все мы очень беспокоились за вас. Надеюсь, с вами не случилось ничего плохого? Вы, упаси Бог, не ранены?
– Нет, – печально покачал головой Лагардер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86