Это больше, чем способен вынести смертный мужчина. Он должен взять ее…
Страйдер отпустил ее, застонав от боли и напряжения.
— Тебе надо уйти, Ровена. Сейчас же.
Она смотрела на него чистым невинным взглядом.
— Почему?
— Потому что я слишком хочу тебя и более не в силах оставаться джентльменом. И выпил слишком много. Если ты не уйдешь, я возьму тебя и покажу тебе плотскую сторону того, о чем ты поешь в своих песнях, — прохрипел он.
Ровена судорожно сглотнула, услышав этот глубокий севший голос. И его обещание. И предоставленный ей выбор.
Она видела, что нужна ему. В его глазах горела неприкрытая страсть.
Но она не двинулась с места. Ей всегда было интересно, как это — принять мужчину в свое тело? Элизабет и Джоанна давным-давно лишились девственности. Поздно ночью, лежа в своих постелях, они частенько рассказывали ей, каковы они, мужчины.
Ровена всегда слишком боялась и себя, и своего высокого положения, чтобы решиться последовать примеру подруг. Но впервые с того времени, когда Джоанна вернулась со своего первого свидания — щечки горят, грудь распирает от подробностей, — Ровена почувствовала, что готова.
Ей хотелось познать этого мужчину. Глупость какая-то. Она всю жизнь потратила на то, чтобы убедить мужчин отложить в сторону свои мечи, и вот теперь собирается отдать одному из рыцарей самое дорогое, что у нее есть.
Но он вовсе не один из рыцарей. Он Страйдер Блэкмор.
— Ты сделаешь мне больно? — спросила она, припомнив, как Бриджит проплакала всю ночь после своего первого свидания с мужчиной. Несмотря на то что это был менестрель, он обошелся с ее подругой довольно грубо.
— Как я могу причинить тебе боль? — оскорбился Страйдер, услышав этот вопрос.
Она судорожно вздохнула, набираясь смелости, взяла в ладони его лицо и позволила себе сказать то, чего хочет сердце:
— Тогда я ваша, милорд.
Страйдер от волнения чуть не задохнулся. Ее слова взбудоражили все его туманные расплывчатые чувства. Не собирается ведь она в самом деле позволить ему…
— Ты не поняла, о чем я?
— Девственность вовсе не означает слабоумие, милорд. — Она запустила пальцы в его густые черные волосы. По его телу пробежала дрожь. — Я взрослая женщина и прекрасно понимаю, что ты от меня хочешь. И готова подарить тебе это.
Он снова накинулся на ее губы и дал волю чувствам. Отпущенная на свободу страсть потекла по его телу полноводной рекой. Он так долго оставался глух ко всему этому. Глух к женским ласкам. Как странно, что теперь, когда вино оглушило его, он вдруг прозрел и ощутил все краски мира.
Он не понимал, что в ней такого особенного, но она затронула в его душе какие-то неведомые струны, о существовании которых он даже не подозревал. И сейчас он хотел завернуться в нее, словно в покрывало, и затеряться в этом нежном женском теле.
Сердце Ровены упало, и голова закружилась, когда он стал расстегивать ее платье. Вот он, решающий момент. Как только он войдет в нее, обратной дороги уже не будет. Она навсегда изменится. Она узнает о мире и об этом мужчине тайное, никому не ведомое. Но ей ведь и так известно о нем то, о чем другие даже не догадываются.
Она застонала, когда он уткнулся ей в шею и начал игриво целовать и покусывать ее. Хотя ее подруги и описывали сам акт любви, но они никогда не упоминали о том восхитительном ощущении, которое она сейчас переживала. Ее тело загоралось огнем от его прикосновений . Страх неопределенности перехватывал дыхание и лишал сил, но страсть и любопытство оказались сильнее, буквально захлестнув ее.
Страйдер поднялся и стянул через голову рубашку. Ровена провела ладонью по его мускулистым плечам. Какие крепкие! И как мускулы переливаются, когда он двигается… Это было выше ее сил.
Он лег меж ее раздвинутых ног, и платье тут же захватило его в плен.
— Ты боишься меня, Ровена? — спросил он, расстегивая ее корсаж. Его дыхание щекотало ей щеку.
— Нет.
Она боялась себя. Тех нежных чувств, которые питала к нему.
Он улыбнулся — на щеке появилась ямочка, — снял с нее лиф и коснулся правой груди. Кровь бросилась ей в лицо, когда он спустился пониже и взял в рот упругую вершинку.
Она вся затрепетала и обхватила руками его голову, а он нежно касался ее губами, плавно перетекая от соска к соску. У Ровены было такое чувство, будто его язык проникает прямо под кожу, она ощущала каждое его движение.
Страйдер застонал. Его пальцы запутались в ее волосах. Бархат платья ласкал его тело, но какая ткань может сравниться с шелком ее белоснежной кожи?
И вдруг эта тряпка, скрывающая ее от него, стала его раздражать. Не отрываясь от соска, он немного приподнялся и спустил платье пониже. От вида ее обнаженного до пояса тела у него перехватило дыхание.
Она была напугана. Он знал это, чувствовал, но она не сказала ни слова, когда он стаскивал с нее платье все ниже и ниже, пока не увидел укромное местечко, к которому подбирался. Ровене было стыдно лежать перед ним вот так, совсем без ничего. Она одевалась в спешке, не подумав ни о чулках, ни о туфлях.
И вот она открылась ему и телом, и душой. Он усадил ее и поцеловал в губы.
— Ты прекрасна, — прошептал он. — Определенно достойна куплетов размазни-менестреля.
— Я должна быть польщена? — в ужасе воззрилась она на него.
Но его дьявольское очарование нашептывало ей — он не хотел ее обидеть. Просто подтрунивал над ней.
Она тихо смотрела, как Страйдер раздевается. Как странно лежать обнаженной с ним в тюремной камере. Но слава Богу, в дверях хоть окна нет. Единственное окошко располагалось высоко над их головами, в стене. Никто их не увидит.
И не услышит: они разговаривали полушепотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87