Каролина начала шутить, и я уже не могла удержаться от смеха. Вскоре мы собрали вещи и заторопились домой, чтобы не опоздать к завтраку.Мы думали, что Розильда уже давно вернулась. Не тут-то было. Когда мы проходили мимо того места, где она купалась, то увидели, что она все еще там. Она шла по берегу в белом платье. Мы подкрались как можно ближе, но показываться не собирались. Что-то нам подсказывало, что лучше оставить ее одну. Не хотелось разрушать то особое настроение, которое окружало Розильду. Мы обе почувствовали, что сейчас мы здесь будем лишними.Волосы ее уже высохли. Они волнами струились по плечам, словно красная мантия поверх белого платья, и спускались до самой земли. Раньше я не видела ее с распущенными волосами, я даже не догадывалась, что они такие длинные. Розильда была безумно красивой.Окружающий пейзаж подчеркивал эту красоту. Белое платье и рыжие волосы оттеняла листва густого зеленого цвета. В довершение к этому все кругом заполонили белые бабочки. Они собирались в кучки, покрывая землю белыми бугорками. Тысячи крылышек трепетали вокруг Розильды. Все побережье было усеяно бабочками.Время от времени они вспархивали, взмывали вверх и окружали ее густым белым облаком.Мы с Каролиной никогда такого не видели. Но, судя по Розильде, она уже давно к ним привыкла. Она, как ни в чем не бывало, спокойно шагала в окружении бабочек.Мы стояли как вкопанные. Все это время Каролина держала меня за руку. Лицо у нее было серьезное. Мы зачарованно смотрели на Розильду, словно не было больше ни времени, ни пространства. Но затем Каролина прошептала:– Нам пора!Я неохотно двинулась следом. Мы пришли в замок, как раз когда начинался завтрак.Обычно Розильда с нами не завтракала, только иногда, поэтому никто о ней не вспомнил.На следующий день я должна была уехать из замка.Поэтому остаток дня настроение у меня было немного печальное. Меня не покидало ощущение, будто все происходит не наяву, – оно появилось после того, как я увидела Розильду, окруженную целым облаком бабочек. И хотя я знала, что вернусь, мне все равно было грустно. Мне казалось, что я покидаю прекрасную и захватывающую сказку на самом интересном месте. И никогда не узнаю, что произошло, пока меня не было. Даже если потом мне кто-нибудь об этом расскажет, все равно это будет совсем другое. Ведь это чужие впечатления. Подлинные слова этой сказки я никогда не услышу.Целый день я бродила одна. Я хотела удержать в себе то настроение, которое охватило меня на берегу. Если что-нибудь случится и я – не дай бог – не смогу вернуться в Замок Роз, мне хотелось бы оставить в душе это чувство. Ведь сейчас мы так хорошо друг друга понимаем, между нами царит такое доверие!Хотя я знала, что все это очень хрупко и в любой момент может измениться.После обеда я пошла в розовый сад. Пели птицы, у фонтана раздавалось мелодичное журчание. Я не спеша подошла, думая, что я здесь одна.Но возле фонтана увидела Арильда.Он запрокинул голову назад, подставив лицо каплям, и протянул руки к воде. Его лицо было совсем мокрым, он стоял зажмурившись и улыбался. Знаю, что звучит это смешно, но в нем было что-то от ангела.Он меня не замечал, но уходить мне не хотелось. Неподалеку стояла скамья, откуда я могла наблюдать за ним так, чтобы он меня не видел.Я прокралась туда. Он ничего не заметил.Никогда не задумывалась о том, что у Арильда необыкновенно благородные черты лица. Кого-то он мне напоминал, но вскоре я поняла, что напоминает он не какого-то конкретного человека. Я узнавала в нем ту одухотворенность, те одиночество и недосягаемость, которые так запомнились мне на старинных картинах со святыми. Перед глазами стоял Франциск Ассизский.Я вспомнила вчерашние слова Каролины о том, как сложились бы обстоятельства, если бы Арильд восхищался ею и как девушкой. Нет, Арильд похож на ангела, а Каролина к ангелам никакого отношения не имеет. Но теперь я заметила, что в чертах его благородного лица была какая-то сила. Наверно, мы несправедливо опасались, что он слишком мягкий человек.Через несколько минут я обнаружила, что рядом со мной кто-то сидит.Кто-то положил свою руку поверх моей и крепко сжал ее.Это была Амалия.Она приложила палец к губам, мы улыбались и сидели в полной тишине, не говоря ни слова. Через некоторое время к нам присоединился Арильд. Он взял Амалию за руку – так мы и сидели втроем, с Амалией посередине.Вечером я пришла в свою комнату и нашла у себя на столе несколько фотографий. Снимки, которые я сделала фотоаппаратом Розильды, проявили и напечатали.На одном были Розильда и Каролина возле качелей, на другом – Розильда у мольберта. Снимки получились красивые и четкие. Я осталась довольна. Среди них я нашла и фотографию, сделанную Каролиной, – на ней были мы с Розильдой. Я выглядела немного застывшей, а в остальном снимок вышел хороший.Но было в них что-то странное…Тени, падавшие от Розильды и Каролины, были не темными, как на самом деле. Они были белыми. В точности как на акварели Розильды. Присмотревшись к ним внимательнее, я заметила, что, как и на картине, они постепенно обретают образ. Я увидела белые женские тени. Они были даже на той фотографии, где Розильда сидела у мольберта. Особенно в одной из теней с какой-то мистической отчетливостью вырисовывалась женщина. Остальные были не такими ясными, более расплывчатыми.На фотографии со мной белых теней не было.Среди снимков лежала записка, вырванная из блокнота Розильды. Несколько строк из «In Memoriam» Теннисона: Теннисон Альфред (1809 – 1892) – английский поэт.

… храню мечту в душе моей,Но правдою считать хочу:Слова прощания шепчуИ – не могу расстаться с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101