- Ну да! - весело сказал барабанщик Паша. - А по-моему, они все сейчас накинутся на того парня, которого ты предложил им на замену. Раз у него такой же вкус, как у тебя - то они его и трахнут все вместе прямо на тротуаре.
На этой мажорной ноте "Звездная дорога" прибыла к скульптору Герману Колесникову и ударилась в загул. При этом женский пол усиленно приставал к Герману, требуя то ли рассказать поподробнее про совокупление неба с землей, то ли доказать на деле, что в жизни нет ничего важнее секса. Но Герман был слишком пьян и оттого крайне неразговорчив и полностью асексуален.
Пробормотав: "Бутылка вина - одна сатана", - скульптор рухнул в бесчувствии у подножия незаконченной статуи "Генрих VIII убивает свою жену" и более ничего не говорил.
А статуя, между тем, заслуживала отдельного рассмотрения. Дело в том, что на кровавом короле Англии Генрихе Восьмом из одежды была только корона, а на коленопреклоненной Анне Болейн (автор утверждал, что это именно она) - и того меньше: только повязка на глазах. Венчал композицию большой меч для отрубания голов, воздетый к небу в руке злого короля, как смертоносный фаллический символ.
В этой работе скульптор отступил от исторической правды. На самом деле Анну Болейн казнил французский палач, они оба были полностью одеты, а на глазах несчастной королевы не было повязки. Король же при казни вообще не присутствовал - он спешил к следующей невесте (которую впоследствии тоже казнил).
Однако Герман Колесников утверждал, что историки врут, и на самом деле все было именно так, как изображено в его скульптурной композиции. В доказательство своей правоты Герман предъявлял фотографию, где голый бородатый мужик стоял, воздев меч, над коленопреклоненной нагой девушкой с завязанными глазами.
Герман клялся, что эту фотографию ему привез друг, у которого в сарае стоит машина времени. Этот друг якобы лично присутствовал при казни Анны Болейн и заснял ее в мельчайших подробностях. Тот кадр, где изображена отрубленная голова в полете, он никому не показывает по морально-этическим соображениям.
Тот факт, что скульптор, истощив свое красноречие, упал в бесчувствии к ногам короля и королевы, нисколько не помешал общему веселью.
Сидя в зубоврачебном кресле, Руслан проповедовал мысль, что реальность это иллюзия, вызванная недостатком алкоголя в крови. При этом сам он почти не пил и остался одним из немногих, кто устоял на ногах до глубокой ночи.
Глубокой ночью на кухне можно было застать такую картину. Руслан, Мария, Оксана, Юлька и Шура Шмелев сидели на полу вокруг свечи и небрежно нарисованного магического круга, держа пальцы на блюдце. Блюдце лениво скользило по кругу, а присутствующие немного вразнобой восклицали загробными голосами:
- Приди к нам Генрих Восьмой!.. Отвечай, был ли ты голым, когда казнил Анну Болейн?.. А она была голой?.. А зачем же ты казнил ее, вместо того, чтобы...
Шура Шмелев, правда, все время сбивался и требовал вызвать дух Билла Гейтса, чтобы расспросить его про сроки выхода Windows 2000. Его пытались урезонить, говоря:
- Какой, к черту дух? Ведь он еще жив.
На что Шура отвечал так:
- Какая разница? Ведь должен же у него быть дух.
Затем Шура выкрикивал: "Билл Гейтс мастдай3! Но дух его вечно будет с нами!" - и падал носом в магический круг. Тогда его откладывали в сторону и продолжали спиритический сеанс. Но Шура опять приходил в себя и норовил присоединиться.
В конце концов он достал Руслана, и тот схватил свечу и сотворил ею крестное знамение снизу вверх и справа налево, возгласив:
- Лишаю тебя сатанинской силы!
Это подействовало. Шура упал навзничь, слегка шарахнулся головой об стену и больше не просыпался до утра.
А остальные всю ночь без устали допрашивали царицу Нефертити о религиозных реформах ее мужа фараона Эхнатона (которого Оксана и Юлька упорно именовали Нефертоном) и о том, при каких обстоятельствах древние евреи превратили египетский Гимн Солнцу в свой псалом "Благослови, душа моя, Господа", что является чистой воды плагиатом.
Царица путалась в ответах и слезно просила отпустить ее душу на покаяние.
17
Следующий этап юбилейных торжеств проходил под девизом "И живые позавидуют мертвым" в кабаке на Невском. Руслан, всегда презиравший попсу и блатняк, ошалел до такой степени, что с микрофоном в руках ходил между столиками и с характерным одесско-еврейским акцентом распевал "Я прилетел сюда зачем-то на ночь глядя и смертным боем бьюсь в гостиничную дверь" и "Помнишь, девочка, гуляли мы в саду, я бессовестно нарвал букет из роз". Впрочем, когда-то в ранней юности, в Москве, Руслан был знаком с поэтом Зеленым, который сидел на Арбате, показывал всем самодельное удостоверение, подтверждавшее, что податель сего - поэт, и боролся за освобождение Александра Новикова, который сидел в тюрьме.
От Новикова плавно перешли к Макаревичу и финальную строку "Синей птицы" повторили восемнадцать раз. Хоровое "То-то-то-только небо тебя поманит синим взмахом ее крыла" разносилось на несколько кварталов, привлекая внимание прохожих.
Все дальше углубляясь в рок, празднующие пели "Группу крови", "Yesterday", "Город золотой", "Хочу я стать совсем слепым", "Боже, как давно это было" и "Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант".
А когда две трети присутствующих уже выпали в осадок, Руслан запел, наконец, свое. Тихо, только для тех, кто хочет слушать, он спел вещь, написанную года два назад на день рождения Насти, который отмечался в октябре, под знаком Весов.
В городе сыро и сон не идет,
Гаснет ненужный свет,
Кто-то танцует, а кто-то пьет
Вина ушедших лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64