Эвандро удостоверится in 1осо На месте (лат.).

и всё нам расскажет.
Заседание военного совета происходило до обеда. Невозможно высказывать мнения и принимать решения после ватапы, каруру, мокеки и эфо Э?о – блюдо из моллюсков с травами.

. Штаб сопротивления набросился на еду, как целое семейство удавов.

ПРОИСШЕСТВИЯ В ПЕРНАМБУКО

Если не считать выступления драматурга Аристеу Арабойи по радио и протеста, опубликованного в конфискованном номере журнала «Вестник Каруару», то можно сказать, что происшествия в Пернамбуко не были освещены средствами массовой информации вовсе. Несмотря на то что протест был подписан виднейшими деятелями культуры – а может быть, именно поэтому, – цензура запретила печатать не только сам протест, но и любое упоминание о событиях, ответом на которые он явился. Однако «Вестник Каруару» отличался таким ничтожным объемом и выходил таким крошечным тиражом, что дежурный цензор Департамента печати и пропаганды просто-напросто забыл о его существовании, благодаря чему журнальчик этот получил возможность и по сей день бахвалиться, что опубликовал протест представителей бразильской интеллигенции, причем на первой странице. Объясняется это просто: в числе подписавших протест был и главный редактор «Вестника Каруару» фольклорист Жоан Конде. Номер конфисковали, цензору влепили выговор. При повторном недосмотре журнал бы закрыли, а цензора на благо отчизны и в соответствии с неумолимой сто семьдесят седьмой статьей новой конституции выгнали бы с государственной службы.
События в Пернамбуко начались в ту минуту, когда лейтенант военной полиции Алирио Бастос, известный также под кличкой Цепной, со своими бесстрашными солдатами по бревнышку разнес балаган, в котором происходило представление кукольного театра. Дело было на окраине Ресифе, в бедном квартале, где вперемежку живут рабочие и мелкие крестьяне-арендаторы. Коротенькая пьеска рассказывала о злоключениях одной семьи, страдающей от домогательств буйного и распутного богача фабриканта. Осуществить его гнусные намерения фабриканту помогают полицейские и сам дьявол. Покуда полицейские заставляют главу семьи Жоанзиньо ночь напролет рубить сахарный тростник, сатана толкает его хорошенькую жену Шику в объятия сластолюбивого богача. У солдат волчий аппетит, луженые желудки, а брюхо набито брюквой – пощады не жди. Жоанзиньо, Шике и ребятишкам остается уповать только на покровительство девы Марии и на собственное хитроумие.
Неграмотный автор пьесы с простодушной ловкостью так закрутил интригу, что победу в конце концов одерживает Жоанзиньо, несмотря на то что враги во много раз сильнее и богаче его. Он обводит полицейских вокруг пальца, а Пречистая дева творит великое чудо: насылает на неуемного богача неизлечимое бессилие. Бравые молодцы-полицейские теряют мужскую стать, пищат тоненькими голосами, и Вельзевул, на которого, как известно, полагаться нельзя, уволакивает недавних союзников в преисподнюю. Публика, сплошь состоявшая из бедняков, хохотала и аплодировала – грубый фарс пробудил в них надежду, топорные куклы напомнили об искусстве. В Ресифе и окрестных городках, на плантациях и фабриках появились десятки балаганов, наскоро сколоченных из старых ящиков, и на этих немудрящих подмостках артисты почти задаром показывали чудеса и правду, забавляли и поучали.
Неизвестно, кто донёс на них. Лейтенант Алирио-Цепной, угрюмый сутенер – много женщин в округе выходили на панель, отдавая ему выручку, – с четырьмя солдатами разломали балаганчик, отдубасили хозяина вместе с помощником. Досталось и зрителям. Кукольники были препровождены в комиссариат и там примерно наказаны: дабы внушить уважение к мундиру, их избили до полусмерти. Помощнику – сыну хозяина – ещё не исполнилось пятнадцати.
Через несколько дней их выпустили, и они пошли искать заступничества у драматурга Аристеу Арабойи, который брал за основу своих пьес, с успехом шедших в Бразилии и за границей, народные «ауто» Северо-Востока страны и дружил с уличными певцами, жонглерами, художниками. Кукольники рассказали ему, как было дело, и показали следы от побоев. Драматург, ни минуты не колеблясь, выступил по радио, в самой популярной программе, покрыв позором действия военной полиции и Цепного лейтенанта.
Возмущенное выступление Арабойи не прошло незамеченным: ДПП строго предупредил «Радио-Олинду», прервал на неопределенный срок выход программы в эфир, а военная полиция пошла войной против кукольных балаганов: во всём штате Пернамбуко, а больше всего в Ресифе, Олинде и их пригородах, ломали театрики, конфисковывали кукол, изгоняли кукольников.
Однако Аристеу Арабойа был родом из сертанов, а значит, упрям как чёрт и отважен. Он решил не сдаваться и, прямиком отправившись к председателю «Общества любителей театра» Валдемару Оливейре, человеку весьма уважаемому в самых различных кругах, предложил ему перенести на благородные подмостки театра «Санта-Изабел» забавные и печальные истории одноактного кукольного спектакля под названием «Господня кукла», текст для которого он сочинит сам. Весь сбор поступит в пользу пострадавших от полиции.
Валдемар Оливейра и Аристеу Арабойа были людьми настолько известными, что местная цензура заколебалась, не зная, запретить спектакль или все-таки разрешить. Так и не решив этой проблемы, она оставила ее на усмотрение федерального начальства, а то в свою очередь поставило в известность верховное руководство службы государственной безопасности. Вопрос был серьёзным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80