– Если бы она не уехала в Новую Иберию навестить свою сестру, то мы бы с ней повидались. Майк ей уже донес, что ее средний сын обзавелся подругой.
И снова у Дарии затеплилась надежда. Все еще соблюдая осторожность, она сказала:
– Какой спрос с детектива…
Рорк в ответ рассмеялся.
– Ты права, – просто ответил он. – Майк был великим полицейским. Но он может также стать для какой-нибудь счастливой женщины потрясающим мужем.
– Это ты уже говорил. Надеюсь, ты не собираешься передавать меня своему брату, когда пресытишься мной? Мне совсем не нравится эта мысль. По-моему, и Майк тоже был бы не в восторге.
Рорк задал себе вопрос, что будет, если он без обиняков заявит, что никогда ею не пресытится. Так как идея была слишком нова и непривычна, он оставил ее при себе. Пока что.
– Я только хотел предупредить тебя…
– Считай, что уже предупредил. А вы, братья О'Мэлли, когда-нибудь задумывались над тем, что, возможно, ваша мать вовсе не считала свою жизнь сплошным проигрышем? Что короткие промежутки времени, проведенные ею вместе с вашим отцом, стоили всех тех долгих лет, которые он провел вдали от нее, гоняясь за своей мечтой?
– Лично я никогда так не думал, – признался Рорк. Впрочем, Майк наверняка тоже. Из них троих Майк больше всех осуждал отца за то, что он, по сути, бросил семью.
– Потому что ты мужчина.
– А что думаешь об этом ты? – с откровенным любопытством спросил он. – Смогла бы ты сама построить свою жизнь с мужем, который бывает дома только пару месяцев в году? А иногда отсутствует годами?
– Нет. – Ее ответ был именно таким, какой он и ожидал. И боялся услышать. – Я выйду замуж за человека, с которым мы будем на равных.
– Ты могла бы постоянно путешествовать вместе с ним.
– Мне не нравится война. Мне не хочется читать об этом в газетах, неприятно видеть это по телевидению и нет необходимости путешествовать по зонам военных конфликтов, чтобы убедиться, что я терпеть не могу войну.
– А кому она может нравиться?
Дария внимательно смотрела на него.
– Однако именно на этом ты построил свою карьеру.
– Правда. А ты никогда не думала, что я, возможно, подустал наблюдать, как гибнут невинные люди только потому, что кучка кровопийц на этой земле не может прожить без кровопролития?
– Тогда тебе надо переменить профессию. – Дария старалась говорить спокойно, но сердце внезапно заколотилось.
– Если бы ты спросила меня об этом, я бы ответил, что именно потому и возвратился домой. – Он видел в ее замечательных золотистых глазах отблеск борющейся с отчаянием надежды и чувствовал, что на этот раз у него не хватит духу ее погасить. – Я был готов оставить работу в телекорпорации.
– Ты собирался бросить работу? Почему?
– Я пришел к выводу, что мне остается либо бросить работу, либо сесть в тюрьму. Это стало ясно после того, как в Москве я сорвался и почти до смерти избил подонка, приказавшего подложить в мою машину бомбу, от взрыва которой и погибла Наташа. Я чуть не убил его голыми руками.
Руководство телестудии говорило истинную правду, неохотно признал Рорк. Он перешел все границы допустимого. Слишком много перевидел вокруг себя насилия, преступлений и кровопролития, и душа его озлобилась.
Дария посмотрела на его руку, все еще державшую ее пальцы, попыталась представить себе, что это рука убийцы, – и не смогла.
– Такую картину трудно даже вообразить.
Рорк пожал плечами.
– Вообразить, может, и трудно… Наташа была любовницей одного из главарей организованной преступности. Однажды я сидел в баре своего отеля, и тут появилась она, подошла и наобещала мне уникальные секретные сведения из первоисточника о том, как действует здешняя мафия. А еще сказала, что боится, как бы ее любовник не уничтожил ее.
Невероятное совпадение обстоятельств потрясло Дарию.
– Неудивительно, что ты не доверял мне, – прошептала она.
– Да, обе истории похожи, как две капли воды.
– Должно быть, трудно играть роль рыцаря в сияющих доспехах, спасающего благородных девиц, попавших в беду.
Рорк решил промолчать о том, что если бы он жил во времена, когда рыцари в сверкающих латах сражались в честных поединках, то его доспехи, равно как и репутация, очень скоро лишились бы своего блеска.
– Но ведь ты влез в опасное дело из-за сюжета, – мягко уточнила Дария.
– Нет. – Он покачал головой. – Вначале я пытался внушить это и себе, и тебе. Что ты означаешь для меня всего лишь интригующий сюжет. Но я ошибался сам и обманывал тебя. А что касается этой чепухи о рыцаре-в-сверкающих-доспехах, то не такая уж это чепуха. Я принял в тебе участие, так как почувствовал какую-то потребность – можешь назвать это рыцарским инстинктом – защитить человека, попавшего в беду. Потому что, поверь мне, любовь моя, после Москвы это было последним остававшимся у меня человеческим инстинктом.
Свободной рукой он погладил ее по щеке.
– Ты веришь в судьбу? Или в предопределение?
– Не думаю.
– Я тоже раньше не верил. Но последние два месяца много думал, почему в Москве все пошло не так. А теперь ясно понимаю, что такой поворот событий в Москве был предопределен, все шло к тому, чтобы я оказался в определенное время здесь, на родине, и встретился с тобой.
Дария была поражена его прямотой. Настал черед и ей проявить такую же честность.
– Придется и мне признаться в том, что уже несколько лет я сильно увлечена тобой.
– Ну, это уже ребячество…
Он и раньше слышал такие признания от женщин. Немало фанаток постоянно торчало и вешалось на шею журналистам в барах при отелях, где имели обыкновение собираться представители прессы, точно так же как других фанаток, из так называемых групп поддержки спортивных команд, притягивали бары для спортсменов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59