Слов она не могла разобрать.– Позаботься о ней, – наставлял между тем Майкла Шейн. – Ей сейчас нужен не просто друг, ей нужен надежный защитник.Тот бросил быстрый взгляд в сторону Блисс, затем снова, с особым значением, посмотрел на брата.– Вижу, мы с тобой мыслим в одном направлении.– Понимаешь, – продолжал Шейн, озабоченно растирая затылок и шею, где мышцы стянулись в тугой болезненный узел, – кто бы ни убил Алана, он где-то здесь, рядом. И, возможно, следующей целью станет она.– Я поставлю у ее дома одного из моих людей. А потом опять примусь раскапывать, с кем этот парень околачивался в последнее время.– Спасибо тебе. – Шейн обернулся и посмотрел на Блисс, казавшуюся сейчас такой маленькой и беззащитной в большой машине Майкла. Глава двенадцатая – Если он состоял в преступном синдикате, а, похоже, так оно и было, он бы оказался нам куда полезнее живым, – задумчиво проговорил Каннингем.Конечно, слова Каннингема были вполне правильными. И тем не менее где-то на задворках сознания Шейна уже дня два копошились какие-то неясные подозрения, какие-то кусочки головоломки, которые он никак не мог расставить по местам.– Возможно, в этом-то и причина. Его убили, чтобы он молчал.– Эту загадку мне еще предстоит разгадать.– Киллер мог быть профессионалом, и тогда его уже давно нет в городе, – принялся вслух размышлять Шейн, меряя шагами комнату. Он старался рассуждать логично, но перед мысленным взором то и дело возникало лицо Блисс – когда она узнала правду, – и логика плохо шла на ум. – Но это мог быть и кто-то из местных.– Тот, кто знал обоих Форченов! – подхватил Каннингем.– Именно. Что сильно сужает круг подозреваемых. К примеру, это могла быть Зельда. Или, скажем, Найджел Черчилль.Насчет Зельды, конечно, абсурд, подумал Шейн. Но вот антикварный дилер почему-то вдруг оказался у него первым в списке подозреваемых.– Я не знал, что Черчилль и Форчен были знакомы.– Они старые друзья. Блисс говорила, что это именно Алан познакомил ее с Черчиллем. – Шейн замолчал, задумчиво глядя в окно на раскинувшийся внизу Французский квартал, хранивший куда больше темных тайн, чем могли себе вообразить наводнявшие улицы туристы, стекающиеся в этот час в джаз-клубы и кабаре. – Проблема в другом, если Черчилль участвовал в преступном синдикате, почему тогда он не переправлял похищенные драгоценности через собственные магазины?– Возможно, это было слишком опасно, – предположил Каннингем. – Раз он стремился прибрать к рукам бизнес этой женщины, было бы естественно предположить, что он следил за всеми ее зарубежными поездками и перемещениями. Нетрудно было устроить так, чтобы контрабанда доставлялась вместе с ее товаром.– И тогда, если бы таможня обнаружила провозимую контрабанду, Блисс одна оказалась бы под огнем, – заключил Шейн. Что ж, не лишено смысла, решил он. – Но все-таки довольно неудобно – что, если бы какой-нибудь случайный человек приобрел контрабандный товар прежде, чем это успел сделать специальный агент?– Это бы сильно усложнило дело, – признал Каннингем.– Слишком рискованно, – пожал плечами Шейн.– Если бы воры и шпионы не совершали ошибок, мы бы не могли их ловить.– Тоже верно.И опять у Шейна возникло чувство, что в этой схеме что-то не так. Словно какая-то фальшь в мелодии. Но он никак не мог уловить, откуда она исходит, и решил уточнить:– В любом случае с Блисс сняты подозрения.– Было бы гораздо проще, если бы воровкой оказалась она. Можно было бы спокойно закрыть дело и двигаться дальше.Так они всегда и делали. И обычно к тому времени, как одно дело было закончено, Шейн уже сгорал от нетерпения сменить обстановку и перейти к другому. Но на сей раз все было иначе, и хотя он с самого начала всеми силами противился этому ощущению, но в глубине души все равно знал: причина в том, что он серьезно привязался к Блисс. Куда больше, чем бы ему хотелось. И несравненно больше, чем входило в его планы.Он считал себя таким хитроумным, плетя сеть интриги, в которую должна была попасться эта женщина. Но вышло так, что сам угодил в собственные сети, – вот где была вся загвоздка.– Считаю, что теперь необходимо нанести визит этому Черчиллю.– Полностью с тобой согласен. Однако, поскольку сейчас он уехал в Саванну, где у него тоже магазин, предлагаю переждать до завтра. В данном случае один день не играет большой роли.– Еще как сыграет, если ему вздумается покинуть страну.– Это верно, но я приставлю к нему человека для слежки. – Каннингем откинулся в кресле и двумя пальцами аккуратно снял микроскопическую пушинку, приставшую к его безукоризненно отглаженным светло-серым брюкам. – Нет, не тебя, другого. Догадываюсь, что тебе понадобится свободный денек, чтобы уладить личные дела с мисс Форчен.Глаза Шейна сузились. За три года совместной работы он ни разу не замечал в своем начальнике каких-либо человеческих эмоций.– С чего такая трогательная забота?– Ничего особенно трогательного, О'Мэлли. Хочешь верь, хочешь нет, но я и сам раз оказался в подобной ситуации. – Глаза Каннингема, взявшегося было за сигару, затуманились воспоминаниями. – То было во времена «холодной войны», она была русской шпионкой, которую мне поручили перевербовать. Боюсь, что тогда я позволил эмоциям взять верх над холодным рассудком.– И чем же все кончилось?Мимолетное облачко набежало на лицо Каннингема, затуманив на миг колючие, холодные как сталь серые глаза.– Она погибла в авиакатастрофе несколько месяцев спустя.Шейн знал: начни он задавать новые вопросы, например была ли та катастрофа случайной или специально подстроенной, Каннингем все равно не скажет правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54