Она глотала одну за другой пилюли, словно это были конфеты, и бурно изливала свои восторги по поводу «замечательной Эмили Рейне» и грядущей возможности снова танцевать.
Замечательной Эмили Рейне? Да, он допускает, что Эмили восхитительна. Бесконечно длинные ноги, роскошные формы, и он еще никогда не видел, чтобы футболка так соблазнительно натягивалась на груди. К этому можно добавить улыбку, озаряющую комнату, кудрявые светлые волосы, точеный маленький носик и невероятные зеленые глаза. Без сомнения, новая подруга его бабушки просто сногсшибательна.
Но назвать ее замечательным человеком нельзя при всем желании. Он уже подъезжал к городу, когда позвонил Джейсон с информацией, почерпнутой в Интернете. Художница, которая до прошлого года не жила нигде дольше нескольких месяцев. Женщина, которая неожиданно объявилась в маленьком захудалом городке с кучей денег, чтобы приобрести там развалившееся здание, и заявила о своем намерении сделать жизнь пожилых людей лучше. Естественно, это было подозрительно.
Во всяком случае, так считали Джейсон и Коул. Бабушка же была убеждена в том, что ее драгоценная Эмили была не чем иным, как ангелом, ниспосланным Богом. Как кого-то с таким необузданным нравом и острым язычком можно считать ангелом, было выше его понимания. Ангелом из преисподней, возможно.
Но поскольку бабушка не видела Эмили такой, какой ее видел Коул, он находился в чертовски трудном положении. Его первоначальному плану приехать в городок, без лишних разговоров подготовить бабушку к переезду в более благоприятные условия и поскорей уехать, очевидно, не суждено было осуществиться.
А эта первая встреча с Эмили Рейне… Ему еще не доводилось так ужасно общаться с женщиной. Он шагал из угла в угол гостиной бабушкиного дома, отчаянно пытаясь выработать приемлемый план, когда бабушка вернулась и отчитала его за то, как он обошелся с ее Маленькой Мисс Совершенство. В заключение она заявила, что ему следовало быть любезным с Эмили, даже если бы это было неискренне.
И вдруг его осенило. Пусть бабушка посчитает его мальчиком-паинькой, но он скажет, что готов извиниться перед Эмили Рейне. Важен конечный результат. А возможности Эмили Рейне причинять вред, наносить урон и совершать преступные мошеннические действия значительно уменьшатся, если он сможет обуздать ее. Соблюдая исключительную вежливость, конечно…
– О, замечательно, Альма приехала! – радостно воскликнула бабушка.
Коул рассеянно кивнул, бросив взгляд на людей, собиравшихся на лужайке перед аугсбургской библиотекой.
– И Эмили тоже, – сказал он, не оставив без внимания длинную джинсовую юбку девушки и расстегнутые верхние пуговицы пестрой кофточки, что позволяло любоваться ложбинкой на ее груди.
– Не забудь о своем обещании, Коул, – напомнила бабушка, помахав какой-то седовласой даме.
– Не забуду. Больше того, – добавил он, – первое, что я собираюсь сделать, – это извиниться. Ты меня простишь, если я отойду?
Ида просияла.
– Конечно, дорогой. И спасибо тебе.
Коул улыбнулся, чмокнул старушку в щеку и направился по лужайке к своей высокой кудрявой жертве.
В какой именно момент Эмили его заметила, Коул не мог бы сказать, но девушка увидела, как он приближается к ней, поджала губы, а потом сделала глоток из своего красного пластмассового стаканчика. Она не сводила с него глаз. Когда он остановился перед ней, она подняла красиво изогнутую бровь и любезно спросила:
– Вы приехали сюда затем, чтобы убедиться, что я не сбежала, прихватив библиотечные деньги?
Надо отдать должное, она весьма находчива.
Но все успешные мошенники, как известно, очень сообразительны. Коул откашлялся.
– Я приехал сюда, чтобы извиниться за то, как вел себя сегодня утром, и узнать, не могли бы мы начать наши отношения с чистого листа.
Ее бровь взметнулась еще выше, уголок рта дрогнул.
– Ида вам всыпала, да?
– Я и сам пришел к выводу, что свалял дурака. – Это было не совсем правдой, но сказать так стоило. – Бабушка лишь подкрепила мои мысли на этот счет.
Эмили сделала еще один глоток, потом внимательно и серьезно посмотрела на него.
– Для вашего сведения, я ничего не говорила Иде о нашем… обмене любезностями.
– Бабушка всячески дала мне это понять, – успокоил девушку Коул. – Но очевидно, она не успела далеко отойти, когда мы продолжили разговор, прерванный ее приходом, и остановилась… подслушать.
– Просто чтобы вы знали: я не какая-то низкая доносчица.
– В любом случае Ида права, – продолжал Коул. – Я был груб и в самом деле прошу прощения. – Он протянул ей руку. – Мир?
– Извинение принято.
Девушка пожала его руку. Теплый ток пронзил его до самого плеча, а потом потек по всем клеточкам тела. Сколько времени прошло с тех пор, как…
– Может, нам перекусить?
Возвращенный к реальности, Коул выпустил ее руку и попытался сделать вид, что физический контакт не произвел на него никакого впечатления.
Эмили улыбнулась и теперь уже без всяких сомнений подняла бровь. Стало очевидно, что она прекрасно все поняла. В ее глазах сверкнуло изумление.
– Я слышала, – вкрадчиво произнесла она, – что Альма Роджерс готовит лучших жареных цыплят в этом округе.
Коул обдумал ее слова. Дважды. Нет, ему ничего не пригрезилось. Ее тон не вызывал сомнений, а намерение было ясным. Он улыбнулся. Интересно, не будет ли он до конца своей жизни слова «жареный цыпленок» воспринимать как приглашение?
– Так пойдемте и проверим сами, – сказал он, посторонившись и пропуская ее вперед, к столам, накрытым под гигантскими старыми дубами.
Идя за ней, он положил ладонь на ее спину и, наслаждаясь ощущением разлившегося тепла, добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31