Можешь сказать ему, чтобы занимался своими делами и не лез в чужие, — сердито сказал Дэниел. Но, увидев, какое впечатление произвели его слова на Зайлу, он обреченно поднял брови. — Конечно, ты так не можешь сказать. Ты слишком многим ему обязана. Он же твой лучший друг!
— Он мой хороший друг, — мягко поправила Зайла. — Не могу сказать, что лучший. Во всяком случае, теперь. Теперь ты мой лучший друг, Дэниел.
Дэниел замер. Что-то промелькнуло в его лице, но он быстро скрыл это.
— А как твой Брэдфорд переживет это? Ведь ты была его личной собственностью в течение долгих лет.
— Думаю, Дэвид не считает, что, заботясь о ком-то, нужно с кем-то соперничать. Он прекрасный человек, Дэниел. Бывают моменты, когда он напоминает мне высокогорное озеро, чистое, глубокое и абсолютно прозрачное. Я бы очень хотела, чтобы вы познакомились.
— Не уверен, что мне это надо, — кратко ответил он. — В отличие от Брэдфорда я очень ревниво отношусь к подобным вещам, и встреча с таким совершенством может быть испытанием для моего самолюбия. Ты никогда не сравнивала меня с этим дурацким горным озером.
— Пусть тебя это не волнует. — Зайла мягко улыбнулась. — Ты в своем роде тоже совершенство. Но это правда, что ты не похож на горное озеро. Ты скорее напоминаешь море. Суровое, сильное, но при этом способное поддерживать жизнь, даже давать жизнь. Мне кажется, что вы с Дэвидом отлично дополняете друг друга.
На лице Дэниела читалось изумление.
— Возможно, — неуверенно сказал он. — Я знаю, что он очень много значит для тебя. Хотя в этом тоже часть проблемы. Я всегда был собственником. — Он болезненно поморщился. — Наверное, это восходит к тем временам, когда я был маленьким и должен был крепко держать все, что имел, чтобы у меня это не отняли. Боюсь, я таким и остался.
— Нет причины удерживать то, что я и так тебе дала бы, — сказала Зайла. Она протянула руку, чтобы коснуться его руки. Она почувствовала, как Дэниел напрягся. Это физическое отторжение болезненно задело ее, но Зайла постаралась не показать виду. — Получается какая-то ерунда, Дэниел. Я считаю, если ты любишь кого-то, то даешь ему все, в чем он нуждается.
В его резком смехе звучала нотка горечи:
— Это правда. Ты сказала, что стоило бы Брэдфорду попросить, и ты бы не раздумывая легла с ним. Так, значит, и я теперь попал в число привилегированных, и на меня распространяется твое великодушие?
Зайла застыла, широко раскрыв глаза.
— Ну, если ты того хочешь… — пробормотала она через силу.
— Так вот, я не этого хочу! — У него сжались кулаки. Голубые глаза сверкали на побледневшем лице. — И это очень важно, черт возьми! Твое тело имеет свою ценность, как и твой ум и твоя душа. Ты не должна разбрасываться этим ради любого, кто попросит.
Зайла съежилась, как под ударом.
— Но это совсем не так, — заговорила она дрожащим голосом. — Я совсем не такая. Речь не идет о любом.
— Боже мой, я это знаю! — Слова Дэниела словно вырвались из глубины сердца. Его руки, сжимавшие ее плечи, дрожали. — Меня просто выводит из себя, когда ты говоришь что-то подобное. Ты так чертовски красива! Ты прекрасна и внутренне, и внешне! Ты что, не сознаешь этого? Мир вокруг может быть черным и отвратительным, но ты светишь, как свеча в ночи. Люди вроде меня должны знать, что где-то в мире еще существуют такие очаги надежды. Так что, ради Бога, сияй гордо, Зайла!
Зайла так и стояла перед ним, приоткрыв рот, чувствуя себя так, как будто ей только что вручили Нобелевскую премию мира. Потом робко улыбнулась ему, и ее лицо озарилось нежностью.
— Свечи, озера, моря… Мы сегодня что-то оба склонны к метафорам. — Она обернулась на поле маков, колышущихся под ветром. — Может, это от красоты вокруг? Маки, наверное, самые красивые цветы на земле. — Она покачала головой в изумлении: — А я их раньше так ненавидела!
— Зайла…
— Это странно, правда? Но из мака получают опий, понимаешь?
— Понимаю. — Дэниел крепче сжал ее плечи, его лицо было внимательным и суровым.
— Наркотик. Не могу смириться с тем, что из такой красоты получают нечто столь отвратительное. — Она посмотрела на цветок, все еще зажатый в ее руке. — Все вещи имеют две стороны. Опий может нести зло, но может также снять боль, остановить мучения. Мак может внушать ужас, но может возвышать сердца своей красотой. Надо просто знать об этом и воспринимать мир таким, какой он есть. — Она нервно облизнула губы и посмотрела ему в глаза. — Я говорю бессвязно, но я хочу что-то тебе сообщить. Наверное, надо было сделать это раньше, но мне и сейчас трудно говорить об этом.
— Так не говори, — с грубоватой заботливостью сказал он. — Мне и не нужно. Я не имею права знать, если это так болезненно для тебя.
— Но Дэвид знает, — озабоченно сказала она. — И ты можешь подумать, что я скрываю от тебя то, чем поделилась с ним. А я этого не хочу.
— Ну, я не до такой степени собственник. Не надо обнажать передо мной душу только ради того, чтобы я получил преимущество перед Брэдфордом.
Небывалое чувство облегчения затопило ее.
— Вот и хорошо. Значит, не теперь. Я все равно скоро все тебе расскажу.
Рука Дэниела нежно провела по ее губам и подбородку.
— Когда ты решишь, что готова, я тебя выслушаю. — Он отнял свою руку и неожиданно встал. — Но если я хочу, чтобы с тобой все было в порядке, я должен вернуть тебя домой и накормить завтраком. — Он протянул руку и помог ей встать. — Не будем нарушать строгий режим, прописанный тебе врачом.
Зайла обреченно вздохнула. Опять Дэниел играет роль старшего брата! Но сейчас это не испортило ей настроения. Это утро было таким прекрасным, и они сказали друг другу так много важного, что в ее душе зародился крохотный росток надежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53