– Черт возьми, мы проливали кровь за Барраяр! Они не могли – это, должно быть, какая-то ошибка!
Галени беспомощно развел руками.
– Несомненно. Но не в моей власти ее исправить.
– Пошлите снова, сэр!
– О, конечно.
– Или даже лучше – позвольте мне полететь в качестве курьера. Если я лично поговорю со штабом…
– Хм. – Галени потер губы. – Заманчивое предложение… нет, лучше не надо. Ваши приказы, по крайней мере, были ясны. Ваши дендарийцы просто должны подождать следующего курьера. Если все так, как вы сказали , – ударение, которое он сделал, не ускользнуло от Майлза, – то я уверен, что все уладится своим чередом.
Майлз выждал бесконечно долгую секунду, но Галени больше ничего не предлагал.
– Да, сэр. – Он отдал честь и развернулся. Десять дней… еще десять дней… по крайней мере десять дней. Еще десять дней они могут прождать. Но он надеялся, что к тому времени кислород вернется к коллективному мозгу штаба.
Самой высокой по рангу гостьей на послеобеденном приеме была посол Тау Кита. Это была стройная женщина неопределенного возраста, c лицом прекрасной лепки и проницательным взглядом. Майлз подозревал, что разговор с ней был бы весьма познавателен – политичный, утонченный и блистательный. Увы, посол Барраяра монополизировал ее. Майлз сомневался, что ему представится возможность поговорить с ней.
Положение матроны, за которой приставили ухаживать Майлза, определялось рангом ее мужа, лорда-мэра Лондона, которого в данный момент занимала жена посла. Супруга мэра, по-видимому, была способна болтать до бесконечности, в основном о нарядах остальных гостей. Проходящий слуга с военной выправкой (все слуги в посольстве принадлежали к департаменту Галени) поднес Майлзу на золотом подносе бокал для вина с соломенного цвета жидкостью, который Майлз с живостью принял. Да, два или три таких стакана, и он, с его повышенной чувствительностью к алкоголю, отупеет достаточно, чтобы выдержать даже это. Не от именно таких ли напряженных светских сцен он, несмотря на свои физические недостатки, с таким трудом прорвался на имперскую службу? Конечно, больше трех стаканов – и он заснет, растянувшись на инкрустированном полу, с глупой улыбкой на лице, а проснется по уши в неприятностях.
Майлз сделал большой глоток и чуть не поперхнулся. Яблочный сок… . Чертов Галени предусмотрел все до мелочей. Быстрый взгляд по сторонам подтвердил, что это не тот же напиток, что подают гостям. Майлз оттянул большим пальцем высокий воротник своего форменного кителя и натянуто улыбнулся.
– Что-то не так с вином, лорд Форкосиган? – участливо осведомилась пожилая дама.
– Выдержка немного, э… маловата, – пробормотал Майлз. – Надо бы сказать послу, чтобы он чуть подольше подержал его в подвалах . – Примерно до тех пор, пока я не покину планету…
Основное помещение, где проходил прием, представляло собой элегантно обставленный зал с высоким сводом и застекленным потолком, которое, казалось, должно было отдаваться эхом подобно пещере, но звуки были странно приглушенными для того большого количества людей, которое могли вместить его балконы и ниши. Где-то спрятаны звукопоглотители, подумал Майлз – и он мог поспорить, что если знать, куда встать, попадешь в купол безопасности для глушения соглядатаев, как живых, так и электронных. Он отметил, где стоят послы Барраяра и Тау Кита, на будущее – да, даже движения их губ были как-то размыты и затуманены. А в скором времени должны пересматриваться некоторые договоры о праве пролета через локальное пространство Тау Кита.
Майлз и его подопечная продрейфовали к архитектурному центру зала – фонтану и окружающему его бассейну. Это была бесхитростная скульптура со струящейся водой, с гармонирующими по цвету папоротниками и цветами. Красно-золотые тени таинственно двигались в темной воде.
Майлз напряженно застыл, затем заставил спину расслабится. К ним, улыбаясь, приближался бдительный молодой человек в черном цетагандийском парадном мундире с желто-черной раскраской гем-лейтенанта на лице. Они обменялись настороженными кивками.
– Добро пожаловать на Землю, лорд Форкосиган, – прошелестел цетагандиец. – Это официальный визит, или вы путешествуете для завершения образования?
– Всего понемногу, – пожал плечами Майлз. – Меня приписали к посольству для, гм, моего просвещения. Но, боюсь, у вас передо мной преимущество, сэр. – Конечно, его не было, поскольку Майлзу первым делом показали двоих цетагандийцев в мундирах и двоих без него плюс троих особ, подозреваемых в том, что они тайные цетагандийские агенты.
– Гем-лейтенант Табор, военный атташе, посольство Цетаганды, – любезно перечислил Табор. Они снова обменялись кивками. – Долго ли здесь пробудете, милорд?
– Не думаю. А вы?
– Я выбрал искусство бонсай в качестве хобби. Говорят, что древние японцы сотню лет работали над одним деревом. Или, возможно, так только казалось.
Майлз заподозрил, что Табор шутит, но лицо лейтенанта было столь бесстрастно, что трудно было сказать. Может, он побоялся растрескать свой грим…
Трель смеха, мелодичная как звон колокольчиков, привлекла их внимание к дальнему краю фонтана. Айвен Форпатрил, облокотившись на хромированные перила, склонил темноволосую голову к белокурому созданию. Девушка была одета в нечто оранжево-розовое и серебристое, казалось, колыхавшееся даже когда она стояла неподвижно, как сейчас. Искусно безыскусные золотые кудри каскадом спадали через белое плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16