Джулия поколебалась. Но отчего-то мысль об ужине в одиночестве казалась совсем непривлекательной.– Думаю, все, что ни приготовит твой повар, лучше гостиничной еды, – вздохнула она.– Могу поклясться и в этом, – улыбнулся Дамон, беря ее под руку. – Пойдемте, мадам, пока публика не потеряла терпение и не разнесла театр.Для Джулии всегда было тяжким испытанием отделываться от чересчур страстных поклонников и обожателей. Как приятно находиться под защитой сильного мужчины, который никого и близко не подпустит!Она без возражений позволила Дамону обнять себя за талию и провести сквозь сборище любопытных. Со всех сторон немедленно посыпались вопросы; жадные руки дергали и тянули за плащ и вуаль.Джулия с испугом почувствовала, как сползает на бок шляпка, и едва не вскрикнула, когда булавка впилась в голову. Прижавшись к Дамону, она старалась не выпустить его руки, пока они не оказались у кареты. Только тогда девушка выдавила улыбку и помахала рукой собравшимся. Однако Дамон, не столь снисходительный, продолжал расталкивать зевак, не обращая внимания на негодующие вопли.Наконец ему удалось втолкнуть Джулию в экипаж. Та облегченно вздохнула, потирая уколотое место.– Я уже боялась, что останусь без волос! – воскликнула она.– Расцветать в лучах всеобщего обожания, терпеть постоянные преследования… должно быть, это заветное желание каждой актрисы, – усмехнулся Дамон.Джулия, опасаясь, что ссора вновь разгорится, осторожно ответила:– Вероятно, мне нравится сознавать, что люди довольны моей игрой… А это означает, что я сохраняю свое положение и жалованье в «Кепитл».– Приятно слышать, что их мнение значит для тебя больше, чем мое.Раздраженная его пренебрежительным тоном, Джулия уже хотела было возразить, но осеклась. Он прав, хотя она ненавидела эту проницательность, умение так легко проникнуть в ее сокровенные мысли. Джулия действительно не может жить без поклонения публики, всегда готовой возместить недостаток любви и симпатии, которых она была лишена в детстве.– Наверное, обычная жизнь кажется тебе скучной и ничем не примечательной, – заметил Дамон.– Трудно сказать, – саркастически бросила она, приводя в порядок растрепавшиеся волосы. – Объясни, что это такое – «обычная жизнь»… А, я забыла: ты тоже этого не знаешь.– Я выполняю свой долг.– Как и я, – парировала Джулия.Дамон язвительно скривил губы, но предпочел не спорить. Он пристально наблюдал, как Джулия расчесывает свои локоны черепаховым гребнём, прежде чем вновь воткнуть его в тяжелый узел волос.Как и следовало ожидать, дом, расположенный в таком модном квартале, как Лора-плейс, был небольшим, но элегантным и прекрасно обставленным. Пол устилали ковры ручной работы, мебель полированного розового дерева радовала взор, а вазы были полны цветов. Окна закрывали светло-желтые и зеленые гардины, зеркальные панели, забранные резными рамами, зрительно увеличивали комнаты. Здесь было так хорошо и спокойно, что Джулия забыла обо всех неприятностях и с удовольствием приступила к ужину. Повар приготовил цыплят, начиненных трюфелями под винным соусом, телячьи отбивные с пряностями и овощи в масле. На десерт подали фрукты в вине, крошечные миндальные пирожные с клубникой и меренги.– После такого пира я не влезу ни в одно платье, – объявила Джулия, доедая пирожное.– Ты и так вечно бегаешь по сцене полуголая, – проворчал Дамон. Уловив в его голосе ревнивые нотки, Джулия улыбнулась:– По сравнению с другим актрисами я одеваюсь более чем скромно.И, подхватив упавшую ягодку, сунула ее в рот. Однако Дамон продолжал недовольно хмуриться.– Мне не нравится, когда мужчины глазеют на мою полуодетую жену! Нетрудно догадаться, о чем они думают при этом!Джулии стало по-настоящему смешно. Опершись подбородком о сложенные руки, она метнула на мужа лукавый взгляд.– И о чем же они думают? – поинтересовалась она.Дамон под предлогом того, что ее бокал пуст, встал, обошел стул и, присев на край, налил ей вина. Джулия не шевельнулась, даже когда он жадно уставился на ее грудь. Наконец Дамон, чуть сжав подбородок девушки, откинул ее голову.– Пытаются представить, так ли мягка твоя кожа, как кажется.Палец скользнул по щеке, замер около мочки ушка.– Гадают, какова ты на вкус… мечтают распустить волосы, рассыпать их по твоим плечам, прильнуть губами к груди…Рука, медленно ласкавшая шею, переместилась чуть ниже… накрыла теплый холмик.Джулия судорожно хватала воздух, она вцепилась в край стула, стараясь овладеть собой. Больше всего ей хотелось прижаться к Дамону, ощутить тепло сильных рук. Он продолжал неспешно ласкать ее; серебристо-серые глаза неотступно следили за сменой настроения Джулии.– Все они хотят похитить тебя, унести в постель и никогда не выпускать.Его пальцы пробрались за лиф, чуть сжали тугой сосок. Джулия, вздрогнув, поймала его запястье.– Ты поклялся, что отвезешь меня в гостиницу.– Помню.Он неохотно отнял руку, но тут же наклонился, так что губы оказались совсем рядом, а теплое и сладостное дыхание обдало щеки Джулии.– У тебя в уголке рта крошки от меренг. Девушка машинально высунула язык и облизнулась. Дамон не отрываясь смотрел на нее. Джулия торопливо отвела его руку и случайно наткнулась взглядом на сверкающий бриллиант. В пламени свечей камень переливался всеми цветами радуги. Не следовало принимать такой подарок, да еще носить то, что должно принадлежать другой женщине.– Забери его, – прошептала она, протягивая кольцо Дамону.– Мне оно ни к чему.– Но перстень мне не принадлежит.– Ошибаешься, – спокойно возразил он. – Ты моя жена.Джулия озабоченно вздохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90