– А мне почему-то кажется, что тебе это даже нравится, – мягко возразил герцог. – Позволяет осознавать себя выше других, самостоятельно распоряжаться своей жизнью и в то же время быть достойным главой семейства, чего никак нельзя сказать обо мне и уж тем более об Уильяме. –Широко зевнув, он поудобнее устроился на подушках. – Бедняжка Джулия! Помоги ей Бог, если, конечно, сумеешь ее отыскать. Боюсь, ни одна жена не покажется тебе достаточно узколобой пуританкой в вопросах морали, даже если она происходит из Харгейтов.Дамон открыл было рот, чтобы возразить, но внезапно оцепенел. В ушах зазвенел голос Джулии:«Между нами ничего не может быть… Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна… Ты потребуешь, чтобы я поступилась всем, ради чего так усердно трудилась…»Заметив встревоженное лицо сына, герцог слегка улыбнулся;– Кажется, ты и сам сознаешь мою правоту, верно? Возможно, иногда тебе не помешало бы немного походить на Уильяма. Человек, у которого нет слабостей, становится невыносимым занудой,Увидев, что отец устал, Дамон поднялся и раздраженно поморщился. Родитель крайне редко давал старшему сыну советы; впрочем, на взгляд последнего, они были совершенно бесполезны.– Утром мы с Уильямом придем попрощаться.– Прекрасно. Сделай одолжение, пошли ко мне сиделку, – попросил герцог и, чуть помолчав, задумчиво добавил:– Знаешь, ты чем-то напоминаешь лорда Харгейта в юности. Он был таким же сдержанным, сухим снобом и так же стремился любой ценой навязать окружающим собственное мнение.Дамон разъяренно сжал кулаки. Неужели между ним и тестем есть что-то общее? Но, постаравшись взять себя в руки, он невольно задался вопросом: нет ли в словах отца доли правды? Сердце сжалось при мысли о том, что Джулия, вероятно, тоже так считает. Неужто Дамон показался ей столь же неумолимым и властным, как лорд Харгейт, что она испугалась?Неожиданно Дамону захотелось поскорее вернуться в Лондон и доказать Джулии, что он никогда не осмелится изменить ее жизнь, не посягнет на самое дорогое… Но так ли это? Он не вправе твердо обещать, что смирится с ее артистической карьерой, вызывающей независимостью и легкомысленным театральным окружением. Возможно, умнее всего будет дать Джулии свободу… Но сделать это выше его сил. Глава 7 На премьере «Миледи-обманщицы», новой пьесы Логана Скотта, зал был полон. Лакеи в ливреях с гербами самых знатных семейств столицы с утра толклись в очереди за билетами. На галерке публика победнее спорила и дралась из-за мест, так что несчастным капельдинерам приходилось туго.Не обращая внимания на шум и крики, Дамон с Уильямом преспокойно устроились в ложе третьего яруса. На сцене надрывалась певица, специально нанятая, чтобы развлекать прибывающих зрителей.– Ну и сборище, – проворчал Уильям, с любопытством поглядывая на брата. – С чего это ты вдруг решил отправиться на премьеру? Непохоже на тебя.– Я один из патронов театра, – уклончиво ответил Дамон. – И хочу своими глазами видеть, на что идут мои деньги.– Говорят, пьеса отличная, – заверил Уильям. – Жаль только, что ты не позволил привести с собой дам. Теперь в нашей ложе свободные места! Представляешь, я знаком с такими прелестными двойняшками, обе рыженькие…– Тебе мало последних похождений? – раздраженно перебил Дамон. Лицо брата расплылось в улыбке.– Кажется, ты хорошо знаешь меня, чтобы задавать подобные вопросы, – хмыкнул он, но, увидев, что Дамону отчего-то невесело, мгновенно проникся сочувствием:– Думаешь о Полин?По пути в Лондон Дамон рассказал Уиллу о претензиях бывшей любовницы и о том, что он твердо намерен поговорить с врачом.– На твоем месте я не стал бы волноваться, – посоветовал Уильям. – Готов побиться об заклад на все свои деньги, что она лжет! Знает, что, если сумеет убедить тебя в своей беременности, ты ни за что не бросишь ее и ребенка и посчитаешь себя обязанным жениться.– Я не настолько благороден, как ты думаешь, – иронически усмехнулся Дамон.– Да другого такого романтика еще поискать надо! Всю жизнь приносил себя в жертву родным! Я никогда не был способен ни на что подобное!– Ошибаешься! Все мои поступки продиктованы здоровым эгоизмом. Из кожи вон лез, лишь бы не покоряться чужой воле!– И все из-за этой проклятой женитьбы, – со вздохом кивнул Уильям. – Хотя бы на одну ночь забудь Джулию Харгейт и наслаждайся пьесой!– Увы, это невозможно. Я настаивал на приезде сюда только для того, чтобы увидеть ее.– Кого? – охнул Уильям не веря своим ушам. Дамон, не потрудившись ничего объяснить, с легкой улыбкой глядел на брата.– Хочешь сказать, Джулия здесь… в этом зале? – недоверчиво рассмеялся Уильям. – Да ты меня разыгрываешь!– Я нашел ее, – хладнокровно ответил Дамон, упиваясь изумлением брата. – Я знаю, где она скрывается и где провела последние два года.Уильям растерянно запустил пальцы в копну темных волос.– Боже, поверить не могу… Как ты ее нашел? Уже успел поговорить? Почему она не… Дамон повелительно поднял руку:– Подожди и все скоро поймешь. Что-то укоризненно ворча и качая головой, Уильям отвернулся и стал вглядываться в толпу, словно ожидая, что оттуда вот-вот выпорхнет Джулия Харгейт.Певица наконец замолчала, заслужив жидкие аплодисменты. После ее ухода музыканты вновь настроили инструменты и заиграли веселую увертюру, возвещавшую начало спектакля. Возбужденный шепоток и приветственные крики пронеслись по залу.Дамон представил Джулию, ожидавшую выхода. Должно быть, прислушивается к восторженному реву зрителей, прекрасно понимая, чего от нее хотят, Сердце маркиза раздирали ревность и гордость. Подумать только, почти две тысячи человек сгорают от нетерпения увидеть его жену!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90