— Я знаю вас всего два дня, — обронил я, недоверчиво покачав головой. — За это время вы без конца оскорбляли меня, приказали своему дружку избить до полусмерти, а теперь я вдруг узнаю, что у нас с вами есть кое-что общее. Вы — не смейтесь! — на моей стороне. Или, если вам больше нравится такая формулировка, я на вашей стороне.— За те два дня, что мы знакомы, — холодно парировала она, — вы ухитрились оскорбить всех обитателей этого дома, включая меня. Вы также нарушили все мои хитроумные планы, подвергли меня унижению, отлупив, связав и вместо кляпа засунув в рот мои собственные трусики. Ну и ручищи же у этой вашей толстухи! — Она слегка надула нижнюю губу. — Я бы не назвала это общностью интересов, Холман, откуда же столь удивительная перемена? Это на вас не похоже.— Услышав, что Хелен Кристи убита, вы велели Питу Райнеру угомониться, поскольку все равно “уже слишком поздно”... — Я бросил на нее долгий взгляд. — Меня не назовешь оптимистом, но все же я считаю, что один маленький шансик остался.Антония хмуро глянула на меня:— Вы разговаривали с моим отцом сегодня утром?— Я разговаривал с Рейфом Кендаллом, — холодно уточнил я.— Полагаю, этим все сказано... — Она нахмурилась. — Мне, видимо, придется привыкнуть к необходимости втолковывать людям, что моим отцом был любовник матери, а я появилась на свет в то время, когда она все еще была замужем за другим. И пусть он фактически не является моим отцом, я его так называю, поскольку это приличнее и удобнее. — Девушка сердито скривилась.— А почему бы не сказать любопытным, что это не их собачье дело? — спросил я.— Это мысль! — признала она. — Но о каком таком малюсеньком шансе вы толковали, Холман?— Боулер приедет сюда сегодня в пять вечера и привезет Рейфу на подпись бумаги, по которым в его собственность перейдет семьдесят пять процентов дохода от любых постановок пьесы.— Здорово... И что же?— Я попросил Рейфа позаботиться, чтобы, когда придет Боулер, все были на месте, то есть Хиллан и оба артиста-нахлебника.Насмешливая улыбка появилась в ее желтовато-зеленых глазах.— И вы пришли передать мне персональное приглашение? Как мило с вашей стороны! Не волнуйтесь, даже дикие кони не смогли бы умчать меня из дому.— Приглашение — на две персоны: для вас и -Пита.— Рейфу это не понравится. — Она деликатно зевнула. — В последний раз он видел Пита, когда тот лежал в постели с этой стервой Лоррейн, припоминаете?— Рейфу не обязательно это должно нравиться. Сегодня он заработает столько синяков и шишек, что одна лишняя никакой погоды не сделает.— Пит-то вам зачем? — полюбопытствовала Антония.— Как я понимаю, он был вашей правой рукой в крестовом походе по спасению Рейфа Кендалла от самого себя. Так или иначе, эта история сегодня закончится, так что Пит заслуживает приглашения.— Я ему скажу.— Кстати, где вы откопали такого типа? — полюбопытствовал я.— Однажды поздно вечером я поехала куда глаза глядят на машине. Дело было вскоре после того, как Джеки Лоррейн перебралась в наш дом. Я с ума сходила от злости от всех, в особенности на Рейфа за то, что он позволяет своре прихлебателей помыкать собой, а теперь еще взял в любовницы самую настоящую шлюху. Приблизительно около полуночи я остановилась на пляже в Санта-Монике. И Пит тоже был там. — Антония бледно улыбнулась, вспоминая эту встречу. — Он стоял и смотрел, очевидно не зная, как поступить: то ли ограбить меня, то ли изнасиловать. В тот момент парень показался мне как раз тем, что надо. Коли Рейф притащил домой Джеки Лоррейн, почему бы и мне не обзавестись ее эквивалентом мужского пола? Поэтому я протянула парню свой кошелек и велела садиться в машину, объяснив, что мы едем в мотель, где он сможет получить заодно и меня. С той ночи Пит стал моим рабом. Для него я сексуальна и богата — так сказать, воплощенная мечта молодого бездельника. Пит считает, что ему со мной забавнее, чем в обезьяннике, и вдобавок ему обламываются всякие побочные выгоды — то удовольствие поваляться в постели с актрисой телевидения, то избить до полусмерти строптивого сыщика.— Это дает представление о том, что вы даете ему. Ну а кто он для вас?— Пит мне полезен, — без раздумий ответила она, потом внимательно посмотрела на меня. — Это был хитрый вопрос, Холман. Я заметила выражение ваших глаз.— Просто мелькнула тень всегда бодрствующего во мне насильника, — уверил ее я.Антония откинула одеяло и вскочила с кровати. Малюсенькие атласные бикини перетягивали ее бедра, и при виде ее длинных стройных ног шоколадного цвета у меня на какое-то время перехватило дух.— Я чувствую, как страсть снова разливается по всему телу...Она с упреком посмотрела на меня:— Это ваша вина, Холман, потому что вы разбудили меня слишком рано и не дали снова заснуть.— Намек понял, — с оскорбленным видом заявил я. — Поэтому удаляюсь.Антония призывно рассмеялась:— Я собиралась принять душ. Почему бы вам не составить мне компанию, Холман?— Нет, благодарю. Я уже принимал душ, — покачал я головой и двинулся к выходу.— Опасаетесь, что я спрятала Пита в стенном шкафу или чего-то в этом роде?— Просто опасаюсь.— Цып-цып-цып! — Она сунула пальцы за бретельки своего бикини и вызывающе улыбнулась. — Вам не обязательно лезть со мной под душ, можете просто посмотреть.— В глубине души я все еще джентльмен.— Вы хотите сказать, что и краешком глаза не взглянули, когда ваша толстая блондинка содрала с меня вчера вечером все нижнее белье? — недоверчиво осведомилась Антония. — Да кто вы такой? Никогда Не Подглядывающий Псих?— Вот теперь я по-настоящему смущен, — признался я. — Желаю вам приятного душа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39