Особенно если умудрился отхватить отпуск летом...
Нормальный полувоенный дом отдыха: кормят чуть лучше, чем в армии; лес, тишина, озеро совсем рядом. На другом берегу, правда, вороватая публика вовсю строит коттеджный поселок со всеми сопутствующими инфраструктурами. Почему так сурово о публике? Потому что коттеджи те столько стоят, что нам всей командой надо вкалывать как минимум лет двадцать, чтобы заполучить один такой. А когда Петрушин с Васей переплыли озеро и вежливо стали приставать к двум дамочкам, загорающим в шезлонгах, те знакомиться не пожелали, а начали пугать: их мужья люди непростые, один — полковник милиции, второй — начальник какой-то пожарной инспекции. Короче, плывите обратно, сиволапые, а то ведь и обидеть могут ненароком.
Полковник милиции получает меньше нашего Иванова, пожарник — еще меньше, это мы в курсе. Откуда деньги, это, конечно, их личное дело, но обозвать эту публику вороватой мне никто не запретит.
Вот такие дела. Строятся споро и дружно, так что скоро, по всей видимости, озеро отберут. Будет дом отдыха «Озеро Долгое» без озера. Просто «Долгое». И без пляжа.
Но пока — есть. Реликтовое, вроде бы ледниковое, а местами даже с радоном (непроверенные данные — пьяный терапевт Глебычу сказал). Можно пойти и окунуться, если здоровье позволяет. Сентябрь как-никак, тут далеко не юг, ночами порой до нуля, водя ледяная, а на Петрушина с Васей равняться не надо, потому что они боевые роботы.
Основной наплыв отдыхающих тут обычно в июле и до двадцатых чисел августа. Потом наступает заметный спад «досуговой активности». Когда мы «заехали», пансионат был даже не полупустой — в столовой, помимо нас, можно было насчитать едва ли два десятка человек. Так что правильно нас определили: глухомань, тишина, от Лобни ехать минут двадцать — попробуй доберись до «героев».
Разместили нас в четырех расположенных рядом двухместных «полулюксах» на втором этаже, с видом на лес (озеро с другой стороны). Я — Вася, Петрушин — Серега, Иванов — Глебыч, Лиза, на правах дамы, совсем одна. Холодильник с телевизором присутствовали, но старые и едва работающие. Новые телевизоры только в холле каждого этажа, там все собираются вечерком и смотрят. А еще тут были лоджии с плетеными стульями и прекрасным обзором.
— Хорошее пулеметное гнездо, — одобрил Вася, открыв дверь на балкон и с удовольствием вдыхая напоенный хвойным ароматом воздух. — До опушки — двести, штакетник насквозь просматривается... Короче, можно косить все, что движется.
Потом, осмотревшись как следует, посетовал:
— А на опушке — хороший НП... Спрятался под кустик и наблюдай себе. Растяжки бы поставить... Так свои же ходят... Бардак, короче... Надо пореже в лоджию выходить и вечером что-то думать насчет окон. Ну и где, блин, у них тут светомаскировка?! Что теперь, одеялами занавешивать?
Ничего страшного — просто условный рефлекс. Когда человечек годами живет в режиме «война», ему трудно быстро адаптироваться к нормальным условиям существования. Нужно дать ему время и не торопиться приглашать в лес за грибами. Тогда он будет относиться к вам хорошо и не станет думать про себя, что вы полный идиот. Потому что человечку трудно поверить, что в лесу не все тропы перекрыты растяжками, а за каждым вторым деревом не сидит «дух»...
Как расположились, Иванов собрал нас до кучи и довел распоряжение командующего. Сидеть на месте, за ворота носа не высовывать под страхом немедленного расстрела, ни с кем не общаться. Ждать особого распоряжения. Какого именно распоряжения? О том, что ситуация «разрулилась», проблемы решены и можно возвращаться на базу.
— Когда это такое было, чтобы наши проблемы без нас решались? — удивился Глебыч. — Мы, значит, здесь, а они там решаются сами по себе? Фантастика!
Иванов угрюмо сообщил, что он то же самое сказал командующему. Надо, мол, что-то делать, не сидеть же сложа руки... На что командующий ответил, дословно: «Какой, на фиг, „делать“?! Вы и так уже все сделали! Дальше некуда... Так что теперь посидите, а вашими проблемами займутся нормальные люди...»
То есть фактически мы оказались под домашним арестом. Прав был Вася, когда сказал, что отпуск нам дали для «отмазки». Просто убрали из фокуса нездоровых страстей и изолировали в глухом месте, подальше от всяких любопытных товарищей.
Потом полковник довел до нашего сведения, что есть и хорошие новости. А именно: представитель на нас не сердится...
— Какое счастье! — закатила глазки Лиза. — А мы все это время трепетали в неведении... А вдруг сердится? Я бы не вынесла — застрелилась бы сей момент...
Сере га ехидно хихикнул, Глебыч сонно зевнул, а Петрушин с Васей непонимающе переглянулись. Им было глубоко по барабану, что на них кто-то может сердиться кроме Иванова. Ну и что — сердится? Из-за этого теперь что, перестанут сгущенку выдавать и «боевые» платить?
Так вот, он на нас не сердится и даже доволен, что мы выкрутились из этой дрянной ситуации без потерь...
Хороший парень Витя. Как будто не мы сами создали эту ситуацию, а она на нас с неба свалилась!
Благосклонность представителя выразилась в том, что он выделил для нас из своих столичных резервов новенький микроавтобус «Газель» с водителем, который будет в нашем распоряжении на все время пребывания в пансионате. И сказал, чтобы обращались без всяких, если что-то потребуется. Иванов, не откладывая дело в долгий ящик, обратился тут же: дайте нам еще один спутниковый номерок. Телефон, который изъяли у Эдаевых (дядя ныне покойного Казбека), наши, естественно, сдавать не стали, но номер следовало поменять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96