А чтобы не возникало сомнений, твои коллеги могут за малую плату прихватить из Тхан-Юрта свидетелей, которые видели этих федералов. Они целые, чистые, опознать не составит никакого труда...
Руслан в буквальном смысле слова обалдел. Разинув рот, уставился на меня, глазами хлопает. Однако хлопал он недолго — быстро парень соображает. Взял себя в руки и говорит:
— Вам не надо возиться со съемочной группой. Это будет очень хлопотно. Я сам все сниму в лучшем виде и передам. Сразу на руки даю пять штук баксов. Такая сумма устроит?
— Я лично вашего брата уважаю, — ответил я, подавив усмешку. — Работа у вас еще та... Но эти люди хотят именно съемочную группу Си-эн-эн. Ловчить не советую — нетрудно проверить, это действительно съемочная группа или просто твои кунаки.
Он вроде огорчился, но не так чтобы уж очень сильно, только досадливо покрутил головой. Ладно, говорит, что я с этого буду иметь?
— Ты будешь иметь признательность этих людей, — веско сообщил я. — Тебе что — трудно передать? А компания наверняка тебе за это премию даст...
Тут Руслан быстренько объяснил: нет, передать, конечно, нетрудно... Но придется здорово повозиться. Вывезти группу тайком из охраняемого городка — целое дело. Потом втихаря прокатить через все посты, затем таким же манером доставить обратно... Сами они, хоть наизнанку вывернутся, но не справятся, а люди Шамиля, естественно, этим заниматься не станут... Короче, без него тут никак не обойтись. А риск, между прочим, немалый.
— Хорошо. Сколько хочешь?
— Сорок процентов.
— От чего?
— От той суммы, что они выплатят людям Шамиля.
— Ты, наверное, пошутил, малыш?
Тут мы стали с азартом торговаться, как два продавца на базаре, и в результате, как и ожидалось, Руслан «упал» до двадцати процентов. Настоящий нохчо!
Я уточнил: сколько просить?
— Просите сотню, не ошибетесь.
Хитрый товарищ! Значит, нам давал пятерку, а сам хочет сорвать двадцать?
— Может, попросить полмиллиона, а потом потихоньку «падать», сотен до двух?
— Нет, они — это не мы. Они не торгуются. У них твердый бюджет и тарифы на все категории информации. Вот это будет стоить сто штук. Это самый верхний тариф, для сенсаций.
Тут он плутовато подмигнул и заметил:
— И потом, мне кажется... Для людей Шамиля в этом деле деньги — не главное. Разве не так?
— Понятия не имею, — сказал я с деланым равнодушием. — Это их дела... Значит, договорились.
— Договорились. Куда подъехать?
— К пяти часам вечера подъезжайте в Закан-Юрт. В селе не задерживайтесь, отправляйтесь сразу к железнодорожному переезду у тракторной бригады. Заезжайте на зерноток, там вас будут ждать. И еще... прихвати свою камеру, не пожалеешь.
— Зачем?
— Ну... там будет одна маленькая изюминка. Короче, у штатного оператора может рука дрогнуть. Вдруг пропустит самый интересный момент...
Руслан с большим интересом посмотрел на меня, в глазах его я увидел понимание и азарт. Смышленый парень, очень смышленый... Как бы потом не пришлось эту смышленость каким-нибудь нехорошим образом выправлять...
— Обязательно захвачу. У меня руки никогда не дрожат...

* * *

К 17.00 у нас было все готово. Три десятка моджахедов Казбека еще в половине пятого по пятеркам заехали в Самашки и остановились в усадьбах надежных людей, преданных Шамилю. Чуть позже подъехал «штаб»: Казбек с пятью своими гвардейцами (это он их так называет, а на деле просто ребята подготовлены чуть лучше остальных моджахедов и все), я и еще кое-кто. Наши разведчики были здесь уже с утра, провели рекогносцировку, вычертили схемы для двух огневых групп и наметили маршруты эвакуации.
Я находился в одной усадьбе с Казбеком и «штабом». Во дворе стояли наготове два «Ниссана Патрола». В одном из них терпеливо ждали своего часа наши «аксессуары»: пленные «следаки» и двое предателей. «Следаки», хоть и были закованы в самодельные ножные кандалы с цепью и наручники, почетно сидели на заднем сиденье. Один из людей Казбека неотлучно их охранял. А предатели, связанные, как те мумии, лежали «валетом» в багажнике. Потому что «следаки», хоть и враги, но пленные, взятые на операции с оружием в руках. А предатели — это свои, родные... но гораздо хуже врагов. Они просто не имеют права называться людьми и до сих пор живы лишь потому, что нужны для «сеанса».
Предатели были натуральные, никакой бутафории. Один наш нохчо из Элин-Юрта, мужик сорока пяти лет, и его сын, совсем недавно отпраздновавший свое двадцатилетие. Эта семья и стучала для ГРУ. Поскольку мы с самого начала следили за процессом, который сами же и инициировали, вычислить их не составило особого труда. Мальчишку, во-обше говоря, было жаль. Он делал то, что приказал отец — у нас так заведено. Возможно, если бы не было насущной необходимости, мы бы его помиловали.
В багажнике другого «Ниссана» тоже было не пусто. Там был установлен «белый генератор», который мы одолжили у Шамиля на время проведения акции.
По причине небольших габаритов, мощность у него была довольно посредственная, но ее вполне хватало, чтобы намертво заглушить все радиостанции в радиусе двух километров. Генератор питался от бортовой сети, пульт был выведен в салон. Поскольку все люди Казбека во время акции будут заняты, мне предоставлялось почетное право управлять этой замечательной машинкой.
Мовсара с нами не было. По первоначальному замыслу он был главной действующей фигурой в готовящемся спектакле, но тут вмешался случай — к нам в руки попали «следаки»... Пришлось на ходу менять планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96