Совсем свеженьких, молоденьких. Поехали их встретим, а потом всех скопом отвезем в притон. Правда, цена у них будет разная. За этих, с их разбитыми физиономиями, много не дадут, но хоть что-то да выручим. Главное, что у них половые органы целые и в рабочем состоянии. Зато за новеньких нормально выручим.
— Так эти что, пусть пока здесь посидят?
— Пусть посидят, никуда они не дернуться.
Как только за нашими обидчиками закрылась дверь, я посмотрела на связанную Натку и тяжело вздохнула.
— Знаешь, так и в самом деле можно стать проституткой. Жизнь не оставляет нам право выбора.
— Подвинься ко мне поближе и попробуй зубами перекусить веревку на моих руках, а если получится — развязать, — попросила Натка.
— Ты с ума сошла, у меня ведь губа зашита…
Все же я придвинулась поближе к Натке и попыталась перегрызть веревку на ее руках. Зашитая губа не выдержала, и из нее фонтаном брызнула кровь.
— Я же тебе говорила! — охнула я и заревела.
— Не реви, давай я попробую. Натка склонилась надо мной и принялась зубами развязывать узел. Но она постоянно задевала свой нос и выла от дикой боли. Мне было искренне жаль ее, но помочь я ничем не могла. Натка оказалась настырной. Она освободила мои руки и тут же потеряла сознание. Я сняла с себя веревку и привела ее в чувство. Нам повезло, что номер находился на первом этаже. Открыв окно, мы бросились бежать.
— Господи, сколько же тут притонов, — на ходу возмущалась я.
— Сюда сколько девчонок не ввози, все равно им мало будет, — вторила мне Натка.
Остановив попутку, мы добрались до Токио. По объявлению в англоязычной газете мы нашли маленькую комнату, в которой умещалось только две кровати. Хозяйкой оказалась грязная замызганная баба, потребовавшая деньги за неделю вперед.
— г — Знаешь, я так хочу есть, даже в глазах темно, — пожаловалась Натка. — Почему ты никогда не говоришь, что хочешь есть? — Наверное, потому, что я не понаслышке знаю, что такое голод. Я с шести лет занималась балетом. Ты даже представить себе не можешь, что это такое. Постоянно ноющее чувство голода. Диеты, диеты, диеты и диеты без конца в балете жесткая дисциплина. Я привыкла к голоду. Я могу его не замечать, гоня мысли о еде прочь. Каждый день нас ставили на весы и за какие-то лишние четыреста грамм строго наказывали. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор не могу спокойно съесть пирожное, мне все время кажется, что меня засечет наш педагог и будет ругать.
— Ирина, но я же не балерина и мне чертовски хочется есть.
Мы спустились в небольшое кафе и купили пиццу. Натка взяла себе двойную, а мне хватило и обычной. Кафе было сделано из стекла. Я ела пиццу и с грустью смотрела на улицу. По дороге мчались красивые машины: «тойоты», «ниссаны», изредка мелькали «европейцы», преимущественно «форды» и «ВМУ». К глазам подступили слезы. Наверное, Марат вспоминает обо мне. Вот только как? А может, он чувствует облегчение от того, что я все-таки нашла в себе силы уйти от него? Во всяком случае, ему не придется теперь заниматься моими проблемами, да и с отцом ссориться больше ни к чему…
Натка, откусив пиццу, посмотрела на меня.
— Ты плачешь? — спросила она.
— Да так… Пока ты была в гостинице, я немного увлеклась одним человеком.
— Он может нам помочь?
— Может, но не хочет!
— Кто он?
— Даже не знаю, как его называть. Сутенер, крышевой проститутских фирм. Короче, он тоже вербует таких дурочек, как мы, и заставляет их работать.
— Ну ты даешь! Зачем тебе такой знакомый?
— Теперь уже незачем.
И тут, подавившись пиццей, я громко закашляла. Рядом с нашим кафе остановилась машина со спущенным колесом. Из нее вышел тот самый парень, Идиот, который застукал меня на месте преступления, когда я убила Толика. Попинав колесо, он принялся откручивать его, чтобы поставить запаску.
Пицца встала поперек горла и никак не хотела проталкиваться дальше. Перепуганная Натка принялась стучать меня по спине. Кое-как проглотив проклятый кусок, я вскочила и бросилась к выходу.
— Ты куда? — поймала меня за руку Натка.
— Вон видишь тачку со спущенным колесом? Это мой знакомый ставит запаску.
— Сутенер?
— Нет, это другой.
— Кто?
— Я и сама не знаю. Сиди, я быстро.
Выбежав из кафе, я подбежала к сидевшему на корточках Идиоту и с размаху ударила его по плечу.
— Привет! — радости моей не было предела.
— Привет, — в его глазах промелькнуло удивление.
— Не ожидал?
— Нет.
— Как я выгляжу?
— Тебе честно сказать?
— Скажи честно.
— Как ободранная кошка. Кто тебя так разукрасил?
— Попала в один притон. Это за отказ от работы.
— Понятно. Ну, тебя и носит! Я думал, ты давно уже на родине.
— Никак не могу до нее добраться.
— А что так?
— Ты же не хочешь Мне помочь!
— В прошлый раз у тебя был такой изысканный ухажер. Я думал, он тебе поможет.
— Он не захотел мне помогать. — А что так?
— Не знаю. Не захотел, и все.
Я опустилась на корточки рядом с ним и стала смотреть, как он вытаскивает колесо.
— Проколол?
— Проколол. Придется ставить запаску. Пачкаться не хочется. Вот невезуха!
— Давай я поменяю.
— Ты сумасшедшая, — засмеялся он.
— На тебе дорогой костюм, его и в самом деле жалко пачкать, а на мне грязные дешевые шмотки. Мы прикупили их в секонд — хэнде.
— Кто это «мы»?
— Я и моя подруга.
— У тебя, оказывается, есть еще и подруга?
— А почему бы и нет? Так что — дашь мне поменять колесо?
— А ты умеешь?
— Я все умею. Я у отца на «запорожце» часто меняла.
— Это тебе не «запорожец», — опять засмеялся он.
— Послушай, отвали пока, а? Представь, что ты приехал в шиномонтаж. Пойди погуляй. Можешь зайти в кафе, пиццы поесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86