Мне не нужны непослушные танцовщицы.
Мне показалось, что от этих слов у меня встали дыбом волосы. Машинально я дотронулась до головы и тяжело вздохнула. Волосы были на месте, но легче мне не стало.
— Ну, какая перспектива тебе нравится больше?
— Первая.
— Я в этом не сомневался. Мне нужна пленка с признанием, только и всего. Я умею быть благодарным. Десять тысяч долларов и возвращение домой стоят этого. Ты же актриса и к тому же красивая женщина. Я просто уверен, что ты сможешь. А насчет постели, это уж как получится. Может, за эту информацию тебе придется трахаться каждый день, а может, и совсем не придется. Все зависит от тебя.
Я почувствовала себя загнанной в угол. Делать нечего, придется соглашаться.
— А ты не обманешь? — голос мой предательски дрогнул.
— Даю слово.
— Мне нужны гарантий.
— Боже мой, о каких гарантиях может идти речь, если у тебя совершенно нет выбора.
— Хорошо, только у меня есть одно условие.
— Какое?
— Я должна вернуться на родину не одна, а со своей подругой.
— С той, которая раскручивает дипломата? — усмехнулся Григорич.
— С ней.
— Про это даже забудь. Твоя подружка девочка смекалистая и свое дело знает. Здесь от нее толку больше, чем на родине. Такие работницы всегда в цене.
— Это неправда. Она никогда не была проституткой. Она жертва обстоятельств и попала сюда случайно.
— Может быть, но я не намерен обсуждать эту тему. О подруге забудь. Сегодня ложись пораньше спать. Ты должна хорошо выглядеть. Завтра за работу. Человек, с которым ты будешь иметь дело, далеко не бедный, поэтому тебе нужно выглядеть соответственно. Мы об этом позаботимся. Чем быстрее ты дашь нам пленку, тем быстрее вернешься домой. Я думаю, мы неплохо поладим и расстанемся друзьями. Я мог; бы» конечно, разделаться с ним и без пленки, мне это ничего не стоит, но в моем кругу этого не поймут. Я должен обосновать такие вещи. И еще: если ты вздумаешь водить меня за нос, пеняй на себя. Я задушу тебя собственными руками!
Григорич сказал это таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки и перехватило дыхание. Я постаралась привести свои чувства в порядок и, тихо произнесла:
— Бы так переживаете за Толика… Он ваш родственник?
— Он мой приемный сын. Я усыновил его, когда ему было пять лет. — На глазах у Григорича выступили слезы.
«Ты зря это сделал, — подумала я про себя. — Что, не было нормальных детей? Зачем усыновлять таких придурков?»
— Тебе все понятно? — строгий голос Григорича вернул меня на землю.
— Понятно. Только как лее я с ним познакомлюсь?
— Очень просто. Будешь стоять у обочины и ловить машину. Он обязательно остановится. Мы оденем тебя дорого и со вкусом. Представишься женой крупного коммерсанта, который, собравшись в Токио по делам, прихватил тебя с собой. А потом, мол, деловые партнеры вызвали твоего мужа в Пусан и ему срочно пришлось вылететь на несколько дней в Корею. Ты очень плохо переносишь перелеты, поэтому решила остаться здесь. Вот и слоняешься по городу, осматриваешь достопримечательности и скучаешь в ожидании своего супруга. Человека, который посадит тебя в машину, зовут Марат. Ему около сорока лет. Вот его карточка.
Я с интересом посмотрела на фотографию. Молодой симпатичный мужчина стоял возле шикарного «мерседеса» улыбаясь. Вот только глаза у него были неестественно злые, можно даже сказать жестокие, и совсем не подходили к его лицу.
— Ну как, впечатляет? — поинтересовался Григорич.
Я пожала плечами и тихо сказала:
— Да кто его знает, пока не поняла. А если он мне не остановит?
— Тогда сделаем проще. Каждый день ровно в двенадцать часов он обедает в одном и том же ресторане. Ты будешь стоять у входа в ресторан.
— Не пойдет, — сразу отказалась я. — Может, лучше я буду обедать в этом ресторане? Сяду за соседний столик и приветливо ему улыбнусь. Завяжется разговор и так далее.
— Правильно говоришь. Это будет выглядеть вполне естественно. Вот видишь, какая ты, оказывается, умная девочка. Я знал, что в тебе не ошибся. Это же надо такое придумать: неделями месячные идут! Кстати, ты с диктофоном обращаться умеешь?
— Я его в глаза никогда не видела.
— Ничего — страшного. Это дело поправимое, научим!
Спиртное все больше и больше действовало на меня, хотелось только одного — поскорее завалиться спать.
— Ну что ж, Иришка, иди отдыхай. Завтра приступишь к работе.
Я встала и пошла за лысым. Ноги подкашивались и не хотели слушаться. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за стенку. Лысый засмеялся и весело проговорил:
— Ну и нажралась!
— Сам ты жрешь, а я напилась! — разозлилась я. — Я, может, никогда такого джина и не пила! А уж тем более в таких количествах! Имею я право раз в жизни в полной мере насладиться дорогим напитком? Может, мне никогда такой возможности больше не представится!
— Да пей сколько влезет! — продолжал смеяться лысый. — У нас такого добра полный бар.
В небольшой уютной спальне мне очень понравилось.
— Может, тебе еще джина в постель? — подмигнул мне мой провожатый.
— Нет уж, хватит. У меня и так скоро изжога будет.
— От таких напитков изжоги не бывает.
— У тебя, может, и не бывает, а мой организм к таким напиткам еще не привык, поэтому возникают побочные явления.
Я подошла к входной двери и успокоилась — на ней была щеколда. Сделав лысому прощальный жест, я показала ему на дверь. Он обиженно хмыкнул и направился к выходу.
— И смотри мне, без глупостей! — пригрозила я ему пальцем. — Я думаю, ты понял, о чем я говорю.
— Больно надо! — скривился лысый. — Ты вообще не в моем вкусе.
— Ну вот и чудненько, — захлопнув за лысым дверь, я несколько рае подергала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86