При этом слове озверевший Паша мгновенно присмирел и дал Раисе себя увести. Попадать в милицию ему было никак нельзя — запросто упекли бы снова на зону.
Когда все ушли, Лена без сил повалилась на стул, кровать, после того, как в ней спал Паша, вызывала у нее отвращение. До вечера она потихоньку приводила квартиру в порядок. Позвонила Раиса — Лена ее не впустила.
Она просидела до утра в папиной комнате, тупо глядя в одну точку.
На следующий день Раиса все же прорвалась. Она успокоила Лену, заболтала ее бесконечными разговорами. Паша приходил извиняться. Лена глядела на его наколки и представляла, как он хватал ее этими липкими пальцами. Тем не менее они все трое помирились. И все пошло по-прежнему — работа есть работа. Ночами Лена отстранение думала, что очередное появление Паши в ее постели — только вопрос времени.
И однажды пришло письмо из далекого Санкт-Петербурга от сестры. Так и было подписано: «Твоя сестра Ольга». Лена все время перечитывала эти слова.
Ольга писала, что очень рада была получить от нее письмо, что мать их жива, но не совсем здорова, а она, Ольга, замужем, детей нет.
Она расспрашивала Лену о семье и о занятиях, очень просила поскорее ответить. В конце концов, писала Ольга, какое нам дело до того, как они расстались, мы с тобой родные сестры и ни в чем друг перед другом не виноваты.
И Лена написала сестре обо всем. О балете и о сломанной ноге, о страшном одиночестве после смерти отца и о тоске. Не написала только о том, что нет денег, и о мыслях про самоубийство. Ответ на это письмо пришел очень быстро. Приезжай, писала Ольга, приезжай хоть ненадолго погостить. А если понравится, можешь пожить подольше. Мать живет одна в трехкомнатной квартире. Человек она, конечно, со сложным характером, но будет рада тебя видеть. А она, Ольга, со своей стороны сделает все, чтобы скрасить Ленину жизнь, ведь они родные сестры.
Лена перечитала письмо раз, другой. Неужели это правда? Она поедет в большой город, и кончится тоскливое одиночество… Нет, так не бывает. Зачем сестре брать на себя такую обузу? Ведь Лена ни на что не годится.
Мать живет одна, Ольга писала, что она не совсем здорова. Возможно, сестра хочет разделить с ней заботы о матери.
Но что ждет ее здесь? Тоска, Раисина торговля, Пашины наколки. Даже не надо травиться или выбрасываться из окна — Паша и так ее доконает. Поеду, решила Лена, терять мне здесь нечего.
Денег хватило только на билет в одну сторону, и вот теперь она стояла у окна движущегося поезда, умирая от волнения. Ольга почему-то не смогла или не захотела встретить ее на вокзале, зато подробно описала, как доехать до квартиры их матери. Лена подхватила легкую дорожную сумку, попрощалась с проводницей и зашагала по перрону — высокая, стройная, очень просто одетая женщина, выглядевшая со спины значительно моложе своих лет. Человек, заглянувший ей в лицо, заметил бы две новые морщинки около рта — следы недавнего горя, усталое выражение в глазах и даже несколько преждевременных седых волосков.
* * *
Ольга с недоумением разглядывала стоящую в дверях девчонку в джинсах и джинсовой же куртке.
— Здравствуйте, — робко молвила та, и Ольга поняла, что видит перед собой сестру.
Лена улыбнулась и вошла в прихожую. И хоть вид у нее был какой-то неприкаянный, во всем облике было что-то неуловимо знакомое.
«Неужели и правда — голос крови?» — удивленно подумала Ольга.
Лена поставила сумку, сняла куртку и осталась в бледно-голубых джинсах и черной рубашке с короткими рукавами. Талия, затянутая ремнем, была тоненькая — руками обхватить. И сама сестра была худая, все какая-то воздушная.
«Ах да, балерина», — с неудовольствием вспомнила Ольга.
Сама она в свои тридцать шесть была достаточно стройна, но бюст имела, и вообще фигура у нее была хорошая. В юности она занималась гимнастикой, но на диете никогда не сидела, могла есть что угодно, хоть полторта на ночь, хоть макароны — никогда нигде не откладывалось ничего лишнего. Ольга взяла Лену за руку, улыбнулась как можно приветливее, шепнула: «Ни на что не обращай внимания» — и ввела в комнату.
Нестарая женщина в черном шелковом платье и бледно-голубом платке, повязанном чалмой, при виде Лены сделала было движение подняться с дивана, но вскрикнула, прижала руки к груди и обессилено упала обратно на диван.
— — Девочка, девочка моя любимая! — сквозь .слезы проговорила она.
— Здравствуйте, мама, — тихо ответила Лена.
— Но почему, почему такой холодный тон! — Голос у Лениной матери был звучный и приятный, если бы не было ,в нем этакой театральной фальши.
Лена отвела глаза и случайно посмотрела в зеркало, висевшее напротив. Она успела заметить, как старшая сестра нахмурилась в привычном раздражении. Встретившись с Леной взглядом в зеркале, Ольга усмехнулась и подняла глаза к потолку. Лена сделала шаг ближе и засмеялась:
— Смотри!
В зеркале отражались две молодые женщины, совершенно по-разному одетые и причесанные. У Лены на лице почти не было косметики — она привыкла в театре пользоваться гримом и в жизни давала лицу отдохнуть. Ольга же, напротив, косметикой хоть и не злоупотребляла, но красилась сильно. Несмотря на это, скромно, почти бедно одетая девушка из провинции и крутая жена крупного чиновника были похожи. Ольга наклонила голову, внимательно присматриваясь, потом они одновременно подняли руки к волосам — Лена с намерением распустить длинные волосы, забранные в гладкую прическу, а Ольга, напротив, чтобы забрать пышные волосы гладко.
Жесты были настолько одинаковы, что обе замерли, всматриваясь в зеркало.
— Чудеса! — Ольга вертела головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12