красивая ухоженная светская дама, украшение раутов и дипломатических приемов, верная и надежная спутница мужа… Никаких скандалов, никаких мужчин — Боже упаси! Ни одно пятнышко не должно замарать кристально чистый образ жены вице-губернатора…
Боже, как ей было с ним скучно! Один вид его серьезной физиономии вызывал у нее физическую зубную боль! Раньше, когда они могли еще спокойно разговаривать, вместо того, чтобы сразу заводиться на скандал, Никита объяснял ей, что карьера политика — очень сложная вещь, что он делает это не только для себя, что ей, Ольге, тоже будет гораздо лучше, если его переведут в Москву, что там совсем другая жизнь, она и не представляет себе, какие их ожидают перспективы и деньги.
Умом Ольга с ним соглашалась, но поскольку ее просто трясло от того, как он ходит, ест и говорит, то все его воспитательные речи пропадали даром. Как-то раз в относительно мирный период их взаимоотношений она спросила мужа, не будет ли он возражать, если она займется собственным бизнесом. Вот и Анна Андреева, и Елена Яблонская… Но Никита тогда так на нее посмотрел! Она ему никогда не простит того взгляда — он ударил ее сильнее любого оскорбления. В нем явственно читалось: не с твоими, душечка, мозгами… А она так надеялась, что собственный бизнес развяжет ей руки: муж не сможет контролировать каждый ее шаг, каждый телефонный звонок…. Да и деньги, разумеется, он ей кое-что давал, но эти деньги так быстро кончались, и опять начинался скандал.
«Я тебе только что дал десять тысяч долларов! — кричал этот сквалыга. — Неужели ты их потратила?»
Конечно, истратила, иначе стала бы она унижаться и просить еще… И не только что, а на прошлой неделе. И что такое десять тысяч, если в «Конти» за одну ночь ничего не стоит проиграть пятьдесят? И вообще все вокруг твердят, что жизнь подорожала! Лучше бы боролся с дороговизной жизни, если он такой выдающийся политик! Ведь народ живет очень трудно! Когда муж не давал денег, Ольга очень сочувствовала народу…
Приняв душ и выпив стакан грейпфрутового сока, Ольга решила, что жизнь не так плоха и у ее мужа, Никиты Шувалова, тоже есть свои достоинства. Например, то, что он очень много времени проводит в Москве. И если бы не проклятый Аскольд… Но следовало употребить время командировки мужа с пользой. Ольга задумалась, как бы позвонить Игорю. То есть позвонить ничего не стоило — вон лежит переносная трубка, звони хоть из ванной, хоть из туалета. Но проблема в том, что сволочной Аскольд умудряется прослушивать все ее разговоры. Как он это делает, Ольга не знала, в технике разбираться ей было неинтересно. Поймать его за руку она не могла, но не сомневалась, что он прослушивает разговоры по приказу мужа. Ругаться с Аскольдом было без толку: он смотрел на Ольгу и улыбался непроницаемой улыбкой. Один раз Ольга решила пожаловаться мужу, что Аскольд к ней приставал, но Никита верит ему больше, чем жене, поэтому он только усмехнулся в ответ.
А позвонить Игорю очень хотелось. Хотелось оказаться с ним в его маленькой однокомнатной квартирке и оттянуться на всю катушку… Ей хотелось думать, что Игорь — это мужчина, который ценит ее как женщину, что ему так же хорошо с ней, как и ей с ним. Так уж получается, что ей приходится всюду платить за него, да и ему надо сунуть какие-то деньги… Но он так беден, а разве ей жалко сотни-другой баксов. За все хорошее надо платить, это бесспорно. Игорь уверяет, что он беден, потому что талантлив. Талантливые люди ранимы, они нуждаются в ласке, заботе и душевной теплоте. Игорь — журналист, но завистливые бездарности, как он утверждает, мешают ему пробиться. Из-за них Игоря «ушли» из одной газеты, из другой и с телевидения тоже. Ольга не очень-то слушает его подробные жалобы, гораздо интереснее заниматься с ним другим делом.
Но с каждым разом все труднее и труднее улучить минутку для свидания, Аскольд свое дело знает.
Мобильник запищал неожиданно. Ольга схватила его раздраженно.
— Девочка моя, как ты? — Голос матери сегодня был беспокойным.
Понятно, нынче разыгрывается пьеса «встревоженная мать».
— Все в порядке, — по возможности спокойно ответила Ольга.
— Почему ты не позвонила мне? — Мать тотчас же сменила тон.
Раз у Ольги все в порядке, то она обязана была позвонить или заехать, побеспокоиться о больной матери. Словом, сейчас уже разыгрывалась другая пьеса — «неблагодарная дочь».
Ольга подавила в себе сильнейшее желание бросить трубку и отключить мобильник насовсем. С матерью надо быть осторожнее — она может принять какие-то таблетки, позвонить всем знакомым, как уже было. Мать тогда увезли в больницу, промыли желудок и отпустили, но какой-то мерзавец успел выпытать у нее, кто такой ее зять. И на следующий день в паршивой бульварной газетенке мелким шрифтом была напечатана крошечная заметка о том, как вице-губернатор Шувалов довел свою тешу до самоубийства.
Скандал в больнице Ольга устроила страшный. Газету закрыли — Никита сделал пару звонков, и на газетенку наехали по очереди санэпидемстанция, пожарные и собственная крыша. Все сразу никакая организация не выдержит. Заметку, в общем-то, никто не успел прочитать, но Никита страшно разозлился и орал на Ольгу, а потом две недели не давал денег. Так что теперь Ольга была с матерью очень осторожна.
— Я собиралась заехать сегодня, мама.
— Ну если тебе некогда, то я не настаиваю, — обиженно протянула мать. — Но могла бы поддержать меня, потому что именно сегодня такой день.
— Какой день? — Ольга не сумела скрыть раздражение.
— Сегодня мне очень плохо, потому что пришло письмо.
И поскольку Ольга молчала, мать продолжила без прежнего надрыва в голосе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12