Твой лучший друг, твой преданейший слуга, Господи, да даже твоя мать, давшая тебе жизнь, могли оказаться одним из Баал'Верзи. Они тщательно скрывались, и если нанимали кого-то, чтобы прикончить тебя, то… ну, тогда ты был обречен.
Если ты сам его не приканчивал. Баал'Верзи имели свой кодекс чести и строго придерживались правила: если одного из них ловили, то смертный приговор отменялся и тебя оставляли в покое. Жертва получала право жить, а незадачливый убийца исключался из их рядов. – Почему? – повторил я. – Войне конец. Кому какая польза от моей смерти?
– Тот человек точно сказал «Берегись Баал'Верзи, великого предателя, который возьмет все себе». Выгоду из твоей смерти надеется извлечь не враг, а скорее один из твоих друзей… тех друзей, которые у тебя имеются.
Верно. Человеку моего ранга нельзя заводить друзей. Искусство дружить, однако, никогда не было чем-то, что мне хотелось в себе воспитывать и совершенствовать. Из всех людей, с которыми я работал или которыми командовал, Алек Гуилем был наиболее близок к тому, чтобы называться моим другом. Благодаря умению хорошо драться и цепкому уму, он завоевал право быть среди высших военачальников, став моим первым помощником, и тут ему пригодилась вся его ловкость и изворотливость, ведь к нашему войску он присоединился как наемник, к тому же он был чужестранцем. Он говорил, что родина осталась для него далеко позади и имя не имеет значения, а поэтому так и не потрудился назвать его. Положа руку на сердце, я не могу сказать, что наши отношения отличались особой теплотой, но мы прекрасно сработались и испытывали уважение друг к другу. – Пока он или она не будут обнаружены, тебе нельзя никому доверять. Думаю, здравый смысл подскажет тебе, что даже меня следует занести в список подозреваемых. Я не обижусь. – Его тонкие губы растянулись в улыбку и он откинулся на спинку стула.
– Рад слышать, – сказал я ему.
– Надеюсь, нет нужды напоминать тебе, что должны быть приняты все меры предосторожности.
– Пожалуй, – согласился я и позвал стражников, стоявших на часах у моей палатки. Оба бесшумно проскользнули внутрь, готовые выполнить приказ. Если он и сбил их с толку, они этого не показали, будучи знакомы с дисциплиной и моими причудами. В то время, как один остался со мной, другой ушел, чтобы привести еще двух часовых. Отныне и до тех пор, пока я не найду предателя, я не должен быть один, вставая утром с постели или ложась ночью спать. Было известно, что Баал'Верзи нападали только когда рядом никого не было, и пользовались тонким, очень острым кинжалом. По крайней мере, я мог не опасаться, что меня отравят, или задушат, или выстрелят в спину из лука или арбалета. «Слабое утешение», – подумал я мрачно.
С непроницаемым лицом часовой наблюдал, как нам принесли ужин и мы приступили к еде. Он был гарантией безопасности для всех нас. Если кто-либо из тех двоих был наемным убийцей, то он не посмел бы ничего предпринять в его присутствии. Он был нейтрализующей силой, но я не собирался вечно держать его рядом.
Я не был настроен считать Алека убийцей. Но я и не склонен был рисковать, точка. На поле битвы все было по-другому: ты отчетливо видел врага и кровь бурлила от ненависти к нему. Но когда кончалась война и начинались политические игры, осторожность становилась лучшим залогом безопасности. Полдюжины имен крутились в моем мозгу, пока мы ели и обсуждали завтрашние действия, как будто ничего не произошло. Я признавал, что если Баал'Верзи руководили корыстные мотивы, то их наемник должен был быть из круга приближенных ко мне офицеров, так как любой рангом ниже мало на что мог рассчитывать. Семья Дилисния, Вочтеры, Бучвольды, даже Гунтер Коско. Существовало множество причин, почему они могли желать моей смерти, и столько же, зачем я требовался им живым. Помимо них найдутся и другие, еще кто-нибудь. За свою долгую солдатскую жизнь я нажил себе много-много врагов – горькая награда за мою службу.
Слуги с подносами входили и выходили; подрагивали язычки пламени в подсвечниках. Алек проводил взглядом одну молодую женщину, и легкое робкое подрагивание ресниц подтвердило, что он не остался незамеченным. Несмотря на холодные серые глаза, острый нос и вытянутое лицо, женщины, похоже, находили Алека довольно привлекательным. Он смаковал женщин, как вино. За пятнадцать лет, в течение которых я его знал, он никогда не страдал от ночного одиночества, если только не был пьян или слишком измотан сражением. Эта ночь, скорее всего, не будет исключением.
Когда он встал из-за стола и последовал за своей новой пассией, еще двое стражников заняли его место. Никому из них я не сообщил, в каком положении оказался. Незачем было всему лагерю знать, что Баал'Верзи охотились за мной. Алек удовлетворил свою потребность поделиться с кем-нибудь новостями, и дальше него слухи не пойдут. Леди Илоне тоже можно было доверять. Может, она и есть наемный убийца? Вряд ли… но не исключено. Еще одна проблема, о которой стоило подумать. Держа вокруг себя стражников, я давал Баал'Верзи тем самым понять, что о нем известно. А что, если это Алек или Илона? Надо быть осторожным. Я устало потер переносицу. Размышляя над этим, я мог довести себя до исступления и в конце концов потерять бдительность. Несомненно, в этом и заключалась стратегия Баал'Верзи: прежде чем атаковать, дать жертве измучить себя подозрениями и сомнениями.
Я кисло улыбнулся. Единственный выход – напасть первым. Вряд ли он нарушит традиции и станет действовать сегодня ночью, надо поспать немного для бодрости. Я устал, а впереди у меня еще более утомительный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70