Я обернулась и заорала от неожиданности:
- Ты!!!
- Тише, - шепнул Володя Костин, - не на базаре стоишь, спокойно, нечего визжать.
- Как ты сюда попал? Знал покойного?
- Служба привела, - вздохнул приятель. Володя Костин работает в системе МВД и дослужился до звания майора. Мы знакомы давно, он наш хороший, верный друг. Более того, наши квартиры находятся на одной лестничной клетке. У Костина однокомнатная, из которой он сделал “двушку”, просто уничтожив кухню. Да и зачем ему, холостому и бездетному, “пищеблок”? Ничего, кроме электрочайника и не надо, все равно ест он у нас. Так что Володина кухня больше похожа на гостиную, где по недоразумению стоят холодильник и мойка. Вместо плиты у него панель с двумя конфорками, кстати, очень удобная вещь для тех, кто не собирается печь пироги. А представить себе майора, выпекающего пироги, я не могу.
- Что за работа такая, на похороны ходить?! Володя глянул на меня:
- Потом объясню.
- Ты и на поминки поедешь?
- Да.
- Эй, Романова! - заорал Ванька. - Ну ты просто тормоз! Давай, давай, нам надо вперед всех приехать!
- Ладно, вечером поболтаем, - сказала я и побежала к “девятке”.
Димка унесся на “Мерседесе”, словно пуля, выпущенная из пистолета. Мы поехали достаточно тихо. Я расслабилась и бездумно смотрела в окно. Мелькали дома, магазины, потом вдруг показалось широкое шоссе, появился и исчез транспарант “Магазин “Три кита”.
- Слушай, а куда мы едем? - изумилась я.
- Поминки будут у покойного на даче, - спокойно пояснил Ванька, - в Алябьеве.
- Ну ничего себе! И где же, адрес какой?
- Соловьиная аллея.
Так это противоположный от нас конец поселка, и я там почти никого не знаю.
Мы свернули влево и покатили по узкой дороге, впереди показались первые дачи писательского поселка.
- Слышь, Романова, - пробурчал Ванька, - сегодня отыграем, и все.
- Как это все? - не поняла я.
- Ну, перерыв устроим. Надоело, налабухали на лето, отдохнуть охота. Какой смысл в Москве париться, заказов мало идет. Впрочем, если хочешь, можешь одна с “Ямахой” кататься, за оркестр сойдешь.
- Не, Ваняшка, - покачала я головой, - не хочу, жарко очень, и потом без вас я не смогу, лучше подожду до осени, посижу на даче, почитаю детективы, телик посмотрю, кайф!
- И мы с Танькой на дачу, - вздохнул Лыков, - хоть я и не люблю кверху жопой на огороде стоять. У тебя что растет?
- Крапива, - ухмыльнулась я, - на щи. Была зелень, да дети с собаками повытоптали, а я и не расстраиваюсь. Нет, и не надо, лучше куплю, у меня при виде грядки и семян сразу мигрень начинается.
- Счастливый у тебя характер, - вздохнул Ванька, - моя Таняха просто ненормальная. Кабачки, тыквы, помидоры, огурцы, клубника. Мрак! Одной воды для полива три бочки надо, а водопровода нет, таскаю в баклажках из речки. Ей-богу, никаких заготовок не захочется!
Мы пропрыгали на ухабах, свернули на бетонку и въехали в широко распахнутые железные ворота.
Дом был высотой с наш, но в ширину намного превосходил его, два крыла и средняя часть, просто усадьба. Небось тут чертова туча комнат.
Безукоризненно вежливая горничная провела нас на задний двор. Там, под цветным шатром, был сервирован стол, а чуть поодаль сооружена эстрада. Не успели мы устроиться на помостках, как стали появляться люди.
Часам к пяти вечера присутствующие окончательно забыли, зачем собрались. Кое-кто, довольно сильно набравшись, отправился в дом на мягкие диваны. Небольшая группка фальшиво выводила песню, а один из участников, потный мужик в очень измятой и очень дорогой шелковой рубашке, подошел к помосту, вытащил сто долларов, слегка покачиваясь, влез на эстраду, сунул зеленую бумажку мне в вырез сарафана и прогудел:
- Эй, ребята, “Мурку” могете?
- Могем, - ответила я, выуживая купюру, - запросто.
Димка с Ванькой переглянулись, и дальше вечер потек по знакомому руслу: “Мурка”, “Зайка моя”, “Калина красная”… Потом “быстренькое” и “тихонькое”.
В районе одиннадцати девушка, похожая на фотомодель, дала Димке конверт и сказала:
- Теперь поешьте - и свободны. На столах высились горы еды. Я окинула взглядом это изобилие.
- Пирожки возьми, - тихо шепнул один из официантов, мужик лет сорока, в красном костюме с золотыми пуговицами, - а рыбу не трогай, говно, а не рыба.
Я улыбнулась:
- Спасибо. А пирожки какие замечательные, мои дети все бы съели.
- Погодь, - велел гарсон, - ща все сделаем! Он исчез, я принялась за пирожки. И впрямь, тают во рту. Ванька с Димкой сразу ухватились за бутылки. Но я не стала с ними ругаться. Вечер закончен, расчет произведен, моя доля в сумочке, и с ними в машинах мне сегодня не ехать, дойду до своей дачи пешком. Пусть оттянутся перед отпуском. Жены у них суровые и ни капли мужикам на отдыхе не нальют. Погода стоит теплая, ежели напьются до свинячьего визга, переночуют в автомобилях, не декабрь на дворе.
От души поев, я осмотрелась по сторонам. Володи Костина нигде не было видно, небось узнал, что хотел, и уехал. Я пошла к воротам.
- Эй, Ямаха, погоди! - раздалось сзади. Официант протягивал мне несколько туго набитых пакетов и коробку. Я заглянула в один пластиковый мешок: много кульков и горлышко бутылки.
- Что это?
- Бери, бери, не сомневайся, с блюд положил, не с тарелок, - заботливо сказал официант.
- Спасибо, но…
- Да ладно тебе, - отмахнулся мужик, - детям снесешь, пирожки, салаты, а бутылевич мужику.
- Я не замужем.
- Правда? Значит, с подругами выпьешь. Да не стесняйся, гляди, сколько всего осталось, забирай. Эти денег не считают.
Я хотела было отказаться и сказать, что совершенно не нуждаюсь, но лицо официанта лучилось такой радостью и благодушием, что я невольно пробормотала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15